По словам, Михаила Шемякина, одного из наиболее известных участников выставки, "хотелось бы почаще наблюдать в работе издательских коллективов принципы серьезного отбора иллюстраторов и бережный подход к книжному искусству". И в этом смысле принципиальная позиция организовавшего выставку издательства "Вита Нова", которое специализируется только на издании шедевров мировой литературы, - высочайший уровень иллюстрации. Поэтому к сотрудничеству по оформлению книг привлечены российские художники с мировым именем: Алимов, Бисти, Бегиджанов, Ващенко, Миннекаев, Мишин, Русаков, Г.А.В. Траугот, Шемякин. Большая часть художников, представленных в экспозиции, регулярно выставляется по всему миру, а их произведения представлены в Эрмитаже, Третьяковской галерее, Русском музее, библиотеке Кембриджского университета, в художественных музеях Ватикана, Лондона, Праги, равно как и в частных коллекциях.

Выставка занимает три зала в мезонине особняка на Пречистенке: по стенам развешаны работы художников, в центре - выставочные шкафы, наполненные уже вышедшими книгами с их оформлением. Все предметы подобраны так, чтобы как можно выгоднее представить уникальные иллюстрации, соответствующие внутреннему миру произведений, эксклюзивное оформление книг.

При всем многообразии представленных работ, на некоторых именах и иллюстрациях невозможно не остановиться. Основатель группы "Железные семечки" и Санкт-Петербургской печатной студии Юрий Штапаков, оформляя "Случаи и вещи", удивительно точно угадал и передал настроение Даниила Хармса. Карандашные иллюстрации Андрея Харшака к классической русской литературе, в частности, к Достоевскому, чем-то напоминают технику и стиль мастера русской гравюры и книжного дизайна Владимира Фаворского.

В первый день работы выставку посетил также известный мультипликатор, создатель знаменитых фильмов "Ежик в тумане" и "Сказка сказок" Юрий Норштейн. Его более всего заинтересовали иллюстрации к произведениям Салтыкова-Щедрина, выполненные одним из самых известных художников кино и мультипликации Сергеем Алимовым. По словам Норштейна, последние работы художника могут служить как оформлением жесткой сатиры знаменитого писателя, так и кадрами новых мультфильмов. Режиссер остался очень доволен представленным материалом.

А вот богемный изгой Советского Союза Михаил Шемякин, обещавший к открытию выставки закончить работу над оформлением книги Владимира Высоцкого, слова не сдержал. Но, по словам самого мэтра, он не покладая рук трудится над проектом, и книга будет готова к выходу в свет в конце этого года.

По словам одного из организаторов выставки Алексея Захаренкова, "Шемякин специально для издания готовит 43 иллюстрации: 42 полосных картин в тексте и портрет Высоцкого. До этого момента книги Шемякина о Высоцком никогда не издавались. Была создана только "сюита" из восьми иллюстраций к стихам и песням, которые также войдут в наше издание". Сам Шемякин считает работу над этой книгой "важным для себя проектом. Это своеобразный памятник моему другу Володе Высоцкому, который ушел из этого мира четверть века назад. Некоторые Володины вещи посвящены мне и нашей с ним дружбе, нашим загулам и серьезным делам. Так что это мой внутренний долг".

Впрочем, не будь иллюстраций Валерия Мишина, издание могло и не состояться. Работы художника — это попытка с помощью визуальных образов разгадать стихи-шифры Цветаевой. Пастели выполнены в ярких, но «блуждающих» оттенках, которые переходят из одного в другой, создавая мощную и одновременно зыбкую картину цветаевского мира.
Обнаженная женщина хватает коня за гриву и мчится куда-то к черной луне. Рукописи вот-вот будут смыты кудрявыми пышными волнами. Черные с красным отблеском птицы машут крыльями. Руки тянутся к разноцветной бабочке. Рука держит ракушку, рука защищает рот от лишних слов. Сама Цветаева с птицей на плече, с открытой ладонью, из которой высыпаются бусинки. Портреты, пейзажи и натюрморты, освещенные тусклой лампой. Окна, стулья, рукописи... В их окружении прошла жизнь поэта.
По словам Валерия Мишина, работа над книгой была для него своего рода этюдом. А цикл иллюстраций — пьеса, основанная на поэзии Цветаевой. «Иллюстрации выполнены на черной бумаге: образы словно бы возникают из мрака», — объясняет замысел Мишин При этом образы — символические, часто встречающиеся у Цветаевой. «Руки стали главными изобразительными элементами в работах», — говорит художник.
Сборник разделен на четыре части: «Молодая Цветаева», «Чужбина», «Возвращение на родину», заключительная — «Поэмы». Смерти для поэта нет, только «Поэма конца».

Михаил Шемякин: «Нужно пройти по лезвию ножа»
Осенью выйдет в свет книга «Владимир Высоцкий. Две судьбы (песни и стихи)». Иллюстрации к произведениям Владимира Высоцкого специально для этой книги выполнены близким другом поэта, художником Михаилом Шемякиным. Вот что рассказывает он о своей работе над изданием.
— Почему Вы взялись за этот проект?
—   Несколько раз мне предлагалось сделать памятник Высоцкому, и всегда потом говорилось: к сожалению, денег не собрали, должны извиниться. Поэтому я решил, что пора бы сделать мой памятник - в данном случае художественно-графический - Володе Высоцкому. Памятник ему как человеку, моему другу, памятник его творчеству.
—   Вы уже знаете, какова будет структура книги?
—   В книге будет сорок три иллюстрации. Сорок две - это
связано с его годами, а сорок третья - это сложный портрет Володи, где я попытаюсь со своих позиций расшифровать эту удивительную для меня личность и донести до зрителя свою идею, свое восприятие его творчества.
—   И как Вы будете решать эту задачу?
— Очень сложно иллюстрировать поэзию вообще и особенно поэзию Высоцкого, потому что у него очень многое связано с бытом, преподнесено в определенном ключе, и очень сложно избежать прямой литературности.  Здесь нужно пройти по лезвию ножа, по тому же канату для того, чтобы достигнуть определенной отвлеченности, и в то же время соединиться с идеей текста.
—   Какие темы из творчества поэта Вы будете иллюстрировать?
—   Я хочу показать широту диапазона Володи. Хотелось бы, чтобы были проиллюстрированы его гротескно-комические вещи. Володя занимался гротеском, при этом у него отсутствует карикатурность. Гротеск - это область в изобразительном искусстве и в искусстве вообще более высокая, чем карикатура, хотя карикатурой занимались многие мастера, например, Каррачи. Гротеск - искусство гораздо более страшное и более опасное. Одновременно должна быть проиллюстрирована военная тема, которую он чувствовал кожей, философские стихи. И вещи, которые он посвятил мне или нашей дружбе, например, французские песни, посвященные загулу; их можно включить в диск - приложение к книге.
—  Издатели обещают дополнить книгу рукописями Владимира Высоцкого. Насколько реальна эта задача с точки зрения точности воспроизведения оригинала?
— Нумерованные листы к сборнику Высоцкого будут выполнены в технике giclee. Это новая технология - выполненные на очень высоком уровне копии с оригинального произведения почти что в духе литографии. Эта технология сегодня функционирует в мире арта, галерей и музеев. Она позволяет достигнуть абсолютной точности, которая превышает точность литографии и сериографии. Это очень серьезное изделие делается так же, как и литография: номерные вещи, которые подписываются карандашом.

— Прежде всего, представление о наших книгах как своего рода сувенирах для новых русских — не более чем обидное заблуждение: во-первых, и новых русских больше нет, а во-вторых, как показывает опыт общения с читателями, наш главный покупатель — человек среднего достатка (по московским, конечно, меркам), составляющий домашнюю библиотеку из лучших книг мировой и русской классики — своего рода БВЛ начала XXI века. Конечно, в метро наши книги не почитаешь — для этого они просто не предназначены, а вот составить фундамент семейной библиотеки, причем рассчитанной не на одно поколение читателей, они могут. Недаром наша главная серия так и называется «Фамильная библиотека»: в ней собраны литературные произведения, без которых невозможно представить себе никакое домашнее книжное собрание: Шекспир, Данте, Гете, Сервантес, Пушкин, Достоевский, Гоголь, Толстой... С другой стороны — приключенческая классика: По, Дюма, Свифт, Дефо; детская: Андерсен, братья Гримм, Гофман, Кэрролл, былины...
— Но ведь все названные книги издавали и издают сегодня многие другие издательства.
—  Вопрос в том, как они это делают. Мы предлагаем нашему читателю, прежде  всего,  тщательно подготовленную книгу — с образцовой текстологией, комментариями, статьями, указателями, всегда привлекаем к оформлению одного из лучших современных художников или используем иллюстрации знаменитых книжных графиков прошлого.
— То есть, как я вижу, «Евгений Онегин» у Вас с иллюстрациями Павла Соколова, Свифт идет со знаменитыми гравюрами Жана Гранвиля, Рабле, Сервантес и Данте — в традиционном сопровождении Гюстава Доре, сказки Андерсена — с иллюстрациями братьев Трауготов...
— До Андерсена все правильно, а дальше — сложнее. Для оформления книги Андерсена мы использовали иллюстрации   немецкого  художника  —   современника сказочника — Ханса Тегнера, а также цветные рисунки Уильяма Хита Робинсона, «Фауста» дали с иллюстрациями четырех немецких графиков его времени, «Метаморфозы» Овидия — не с графикой Пикассо, как часто поступают, а с иллюстрациями французских граверов XVII века, Гоголя — с рисунками и гравюрами девяти русских художников его времени, Шекспира — с циклами гравюр известных английских графиков... Мы стараемся работать с оригиналами иллюстраций, добиваясь качественного воспроизведения в книге.
—  То есть, можно сказать, что у вас (а значит, у вашего покупателя) складывается своего рода музей лучших книжных иллюстраций прошлого?
— И не только прошлого: упомянутых Вами братьев Александра и Валерия Тра-уготов мы, например, пригласили оформить «Мастера и Маргариту» Булгакова и они выполнили для книги 256 цветных иллюстраций, Михаил Шемякин специально для нас готовит 43 иллюстрации к тому песен и стихов Высоцкого, в том числе и его портрет. Все знают, что Шемякин уже иллюстрировал Высоцкого, но до настоящего времени им было создано всего восемь рисунков! Вообще, мы считаем своей задачей дать читателю лучшие книги с лучшими иллюстрациями, не только классическими,  но и самыми современными: посмотрите наш каталог.
—  Да, вижу, Вы поместили сюда и образцы иллюстраций, и фотографии их авторов, и информацию о них — это просто замечательно.
— Знаете, занимаясь подбором иллюстраций, мы иногда делаем настоящие открытия.  Вот, например, Александр Алексеев, русский художник, в восемнадцатилетнем возрасте уехавший во Францию и всю жизнь работавший там с книгой (кстати, он еще и один из первых в мире художников-аниматоров) — можно сказать, мы вернули его творчество на Родину, издав с прекрасными иллюстрациями «Анну Каренину» и «Братьев Карамазовых». А совсем недавно приобрели у издательства «Галлимар» права на издание с иллюстрациями Алексеева «Доктора Живаго»: они вошли во французское издание 1959 года, их там более двухсот. Выпустили мы и небольшую книгу о самом Алексееве.
— Еще одна Ваша серия — «Рукописи»...
— В ней мы издаем произведения, которые в советское время ходили в самиздате, отсюда и нарочито скромное — в духе переплетенной машинописной копии — внешнее оформление серии, контрастирующее с ее внутренним убором. В этой серии вышли книги «Лирика»   Цветаевой,   «Лолита»   Набокова, «Процесс»  Кафки,  «Случаи и вещи» Хармса, «Мастер и Маргарита».
—  Но вернемся к вопросу о ценах: Вы ведь выпускаете и действительно дорогие книги.
— Да, у нас есть так называемые особые тиражи лучших наших книг: в специальных футлярах,  авторских  переплетах, пронумерованные,   с   раскрашенными вручную иллюстрациями. Их тираж — от двадцати до ста экземпляров, стоимость — от нескольких тысяч рублей.
— Покупают?
—  Книги медленно, но расходятся, можно сказать — находят своего владельца. Что-то покупают коллекционеры, библиотеки, несколько экземпляров каждого издания закупает Администрации Президента, часть уходит за границу. С этого года мы организовали подписку, которая уже дает положительные результаты. А в России большинство наших книг продается в Москве, у нас есть здесь свое представительство. Мы ведь выпускаем совсем немного: 10—15 книг в год — сравните с гигантами нашей книжной индустрии, у которых новая книга появляется каждый день, если не каждый час... Зато наши книги — лучшие!..Ф

Очень верный принцип иллюстрирования нашел художник, счастливо избегнувший попадания в ловушку поверхностной стилизации. Он вдохновляется детскими воспоминаниями и прекрасными персонажами и ландшафтами на картинах любимых им итальянских художников раннего Возрождения. Поэтому удивительное проникновение в мир образов Данте сочетается с искренностью интонации и органичным претворением влияний искусства итальянского Кватроченто, восточных миниатюр и орнаментов. Пригодился художнику и опыт работы в театре (он оформил более 30 спектаклей в российских театрах). Он умеет так срежиссовать композицию, что выявляет в сонете Данте самую суть или выстраивает подходящие задники, фон, предающие атмосферу сонета (старинные города, древние замки, пейзажи). Чаще всего встречается образ «благороднейшей Беатриче» в красном платье с красной розой в руках. Проникшись силой любви Данте к Беатриче, Доминов изображает ее скользящей по облакам. Один из самых выразительных — лист на сонет о смерти отца Беатриче, полный светлой печали. Художник использует разные приемы, полуабстрактные формы, чтобы передать неуловимый и исчезающий образ в строках Данте. «Не выразит язык / Мое несчастье и мое томленье». Выставка приурочена к новой книге Данте Алигьери «Новая жизнь» со 116 иллюстрациями Доминова, орнаментами, буквицами (издательство «Вита Нова»). Примеры оригинальных орнаментов в виде коллажированных панно можно также уведеть на выставке.