|
Уильям Мейкпис Теккерей
ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ
(в 2 томах)
|
Год издания: 2010
Том 1:
ISBN: 978-5-93898-286-6
Страниц: 512
Том 2 :
ISBN: 978-5-93898-286-6
Страниц: 528
Тираж: 1200 экз.
|
ИЛЛЮСТРАЦИИ
О КНИГЕ
- Перевод с английского: М. А. Дьяконов
- Комментарии: П. В. Матвеев
- Статьи: И. О. Шайтаков, П. В. Матвеев
- Иллюстрации: И. Г. Макаревич
Роман Уильяма Теккерея «Ярмарка Тщеславия» (1848) прочно вошел в список признанных шедевров не только английской, но и всемирной литературы. Писатель не без лукавства дал своему творению подзаголовок «Роман без героя»: история, поведанная в этом сочинении, включает в себя великое множество персонажей, живших в эпоху сильнейших исторических потрясений, вошедших в историю под наименованием «наполеоновских войн». Жизни и судьбы, любовь и смерть, победы и поражения — это и многое другое обнаружит заинтересованный читатель на страницах романа. В настоящем издании публикуется перевод, осуществленный Михаилом Дьяконовым в 1930-е годы, который и поныне считается наиболее аутентичным. В книге впервые в полном объеме воспроизведен цикл иллюстраций к роману, выполненный в 1980-е годы известным российским художником Игорем Макаревичем в технике офорта, причем каждая иллюстрация представлена в двух вариантах, которые соответствуют двум состояниям печатной доски (мягкий лак, акватинта). В приложении — статья о романе Теккерея, биографические статьи о переводчике и авторе иллюстраций, карта Лондона 1814 года, а также комментарии, написанные специально для этого издания.
ПОСМОТРЕТЬ КНИГУ
На первый взгляд биография художника Игоря Макаревича донельзя лаконична: родился, учился, работал — оформлял, расписывал, выставлялся. И снова: расписывал, оформлял и — выставлялся, выставлялся, выставлялся... И так всю жизнь. Всю творческую жизнь. А она у художника Игоря Макаревича — ой, какая длинная: аж с начала шестидесятых годов минувшего столетия и — до самых наших дней. Без малого полвека выходит. А сколько впереди...
Будущий художник родился 8 августа 1943 года в Грузии, в высокогорном селении Триалети, где его дед работал на строительстве гидроэлектростанции на реке Храми. Начавшаяся двумя годами ранее война прервала обучение его родителей в Московском архитектурном институте: мама оказалась у родственников в Закавказье, а отца призвали на фронт. В Москве Игорь оказался только в 1951 году, где для него настала пора учебы. Игорь Макаревич учился сначала в Московской средней художественной школе при Институте им. В. И. Сурикова (1955–1962), затем поступил на художественный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии (ВГИК), который окончил в 1968 году. По завершении высшего образования работал на Центральном телевидении — художником-постановщиком в редакции драматических программ и в творческом объединении «Экран», где сотрудничал с такими известнейшими мастерами, как актер и режиссер Михаил Козаков и оператор-постановщик Георгий Рерберг. Продолжалось это, правда, недолго — всего три года. После чего Макаревич окончательно определился с выбором профессии: отныне он — художник-профессионал. Став в 1970 году членом Московского отделения Союза художников СССР, Игорь Макаревич на протяжении многих лет работал в различных областях изобразительного искусства как художник-иллюстратор — в театре, в монументальном искусстве. Также, сотрудничая с рядом московских издательств, оформлял и иллюстрировал книги. Основные монументально-художественные работы: роспись советского посольства в Рабате, Марокко (1977); роспись в культурном центре Олимпийской деревни в Москве (1980); роспись банкетного зала гостиницы «Октябрьская» в Москве (1983, диплом Художественного фонда РСФСР); оформление нижнего яруса театра Аркадия Райкина в Москве. В 1984 году Игорю Макаревичу было присвоено звание Заслуженный художник Российской Федерации. В начале 1990-х годов Макаревич переходит к осуществлению больших самостоятельных проектов. С этого времени было организовано более пятидесяти персональных выставок по всему миру; работы художника принимали участие в трехстах коллективных выставках. Такие крупные проекты-инсталляции, как «Передвижная галерея русских художников», «Жизнь на снегу», «В пределах Прекрасного», «Грибы русского Авангарда», «Человек деревянный» «Русская Идея», «Общее Дело», были представлены в важнейших отечественных музеях (Третьяковская галерея, Русский музей) и на международных форумах. В 2009 году работы художника были экспонированы на большой персональной выставке в Музее истории искусства в Вене и на Международной биеннале искусства в Венеции. Работы Макаревича находятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), в Государственном центре современного искусства (Москва), Музее Современного искусства (Москва), Центре Жоржа Помпиду (Париж), Музее современного искусства (Салоники), Коллекции современного искусства Библиотеки Конгресса США (Вашингтон), Музее Людвига (Кёльн) и множестве других государственных и частных музеев, арт-центров и картинных галерей по всему миру, а также в самых известных частных коллекциях в России и за ее пределами. За сделанный в середине 1980-х годов цикл иллюстраций к роману Уильяма Теккерся «Ярмарка Тщеславия», воспроизводящихся в настоящем издании, Игорю Макаревичу был присужден диплом Академии художеств СССР за 1987 год. Однако судьбе было угодно распорядиться таким образом, что эта работа стала для Макаревича как для книжного художника-иллюстратора самой последней. В книге, выпущенной издательством «Вита Нова», впервые в полном объеме воспроизведен цикл иллюстраций к роману (в том числе шесть иллюстраций, не вошедших в издание 1986 года). Их оригиналы (акватинта, мягкий лак) репродуцированы в двух вариантах, которые соответствуют двум состояниям печатной доски (первое и второе травление). Игорь Макаревич продолжает активную творческую и выставочную деятельность. На протяжении последних двадцати пяти лет он работает в основном в соавторстве со своей женой — художником Еленой Елагиной.
Эти скорбные слова, однажды вырвавшиеся из глубины души выдающегося русского поэта, с полным основанием могли отнести к себе десятки миллионов жителей этой страны — начиная со времен Ивана Грозного и до наших дней. Имеют они самое непосредственное отношение и к человеку, оставшемуся в истории российской литературы переводчиком романа Уильяма Теккерея «Ярмарка Тщеславия».
Михаил Алексеевич Дьяконов родился в Томске 25 июня 1885 года. Окончив гимназию, будущий литератор и переводчик поступил на экономический факультет Петербургского политехнического института. Получив высшее экономическое образование, Дьяконов в 1910 году стал служащим Азово-Донского коммерческого банка, где работал до начала 1918 года. Развитие успешной карьеры и благополучие семейной жизни прекратила Октябрьская катастрофа 1917-го. Первым делом после захвата почты, телеграфа и винных погребов Зимнего дворца большевики прибрали к рукам кладовые и сейфы Государственного банка, а после и все прочие банки — негосударственные. Как следствие, профессия банковского служащего перестала считаться не только престижной, но и вообще профессией. У тех, кого власть взбесившегося хама вышвырнула на улицу, оставалось только три варианта — или сражаться, или бежать, или переквалифицироваться в управдомы.
Будучи человеком сугубо штатским, Михаил Дьяконов мог выбирать только из двух последних. Покинуть родину он или не решился, или не захотел, что же до того, в кого именно ему представился случай переквалифицироваться, то во время вспыхнувшей Гражданской войны выбирать особенно не приходилось — надо было заниматься тем, что подворачивалось под руку и позволяло не протянуть ноги с голоду или от сыпного тифа. Так поступил и Дьяконов, которому, помимо прочего, необходимо было содержать семью — жену и двоих маленьких сыновей. К которым вскоре прибавился третий.
В те жуткие годы всеобщего хаоса и распада Михаил Дьяконов начал заниматься переводами книг — прежде всего с английского, которым хорошо овладел еще в бытность свою петербургским студентом. Делал он это не от избытка свободного времени, но для того, чтобы прокормить семью. Позднее он неоднократно вспоминал, что первым гонораром, полученным им за перевод (роман «Джимми Хиггинс» Эптона Синклера), был мешок картошки — по тем временам ценность необычайная. Потом, когда картошка перестала считаться эквивалентом жизненного благополучия, неожиданно выяснилось, что у него просто хорошо получается. Дьяконов увлекся и довольно быстро стал одним из лучших советских переводчиков. Иногда его работа превращалась и в коллективный труд — нужное слово или оборот помогали подобрать жена и сыновья.
Так были переведены два тома «Жана Кристофа» Ромена Роллана и другие два тома — «Ярмарки Тщеславия» Уильяма Теккерея. Этот перевод, впервые опубликованный ленинградским издательством «Acade-mia» в 1933–1934 годах, считается лучшим из всех до настоящего времени существующих.
Сумев выкарабкаться из нищеты в годы Гражданской войны, в момент объявления разорившими страну большевиками «новой экономической политики» Дьяконов неожиданно вытянул счастливый билет: новые правители предложили ему стать бухгалтером советского торгового представительства в Норвегии. Это было предложение из тех, от которых здравомыслящие люди не отказываются.
В тихой и благостной Норвегии Дьяконов прожил — с перерывом
в 1926–1928 годах, когда, не сработавшись со своим начальством, он вернулся в Ленинград и служил помощником коммерческого директора Ленинградского кожевенного треста — до 1929 года. Вегетарианские времена стремительно заканчивались, и таких, как он, начали постепенно выживать с занимаемых ими мест, несмотря на то, что они-то как раз — в отличие от полуграмотных совслужащих, выпускников всевозможных «институтов красной профессуры» — не воровали.
Вернувшись из-за границы в родной город на Неве, Дьяконов служил сначала в конторе под названием «Экспортлес», откуда перешел на должность заведующего издательством Арктического института. Вот тут-то ему и удалось реализовать свои литературные — и писательские, и редакторские — способности. В период между 1931-м и 1934 годами в издательстве этого института одна за другой выходят книги Дьяконова: «Путешествия в полярные страны» (1931), «Путешествия в Среднюю Азию от древнейших времен до наших дней» (1932), «Четыре тысячи миль на „Сибирякове“» (1934). Написанные в так называемой «научно-популярной» манере, эти книги имели ценность в первую очередь как познавательные, образовательные пособия и пользовались спросом у тех, кто интересовался историей географических открытий. Также Дьяконов переводил книги всемирно известного норвежского полярного
исследователя Руаля Амундсена (в том числе его автобиографию «Моя жизнь» (1930)), готовил к изданию сборник «Дневники челюскинцев» (1935), писал статьи по вопросам исследования и освоения советской части Арктики*.
Последним местом службы Михаила Дьяконова стал Гослитиздат, куда он поступил на должность редактора иностранного отдела в 1934 году. За неполные два года, которые Дьяконов прослужил в этом издательстве, он сумел проявить себя с самой лучшей стороны. Под его редакцией выходят «Избранные драмы» Генрика Ибсена (1935), «Мистерии Кнута Гамсуна» (1935), «Великий санный путь» Кнута Расмуссена (1935), «Пелле-завоеватель» Мартина Андерсена-Нексё (1935), «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» Жюля Верна (1936), «Нравы белых» Ленгстона Хьюза (1936), романы «Мир ждет» Кнута Беккера (1937) и «Все люди — враги» Ричарда Олдингтона (1937). Последние книги выходили из печати уже после того, как в октябре 1936 года Дьяконов был вынужден покинуть свое рабочее место и перейти на положение «творческого работника свободной профессии». Произошло это не по его желанию, но в силу того, что общественно-политическая обстановка в стране кардинально менялась в самую худшую сторону. Начался инспирированный Сталиным Большой террор.
Один за другим исчезали друзья, приятели, знакомые, наконец, просто бывшие сослуживцы и соседи по лестничной площадке: Валентин Стенич (с которым у Дьяконова как-то раз отношения дошли до суда — из-за разного понимания того, что такое переводческая работа и как ею следует правильно заниматься), Бенедикт Лившиц, Вильгельм Зоргенфрей, Сергей Колбасьев, Николай Олейников, Борис Корнилов… и множество других, менее известных.
По воспоминаниям людей, хорошо знавших Михаила Дьяконова, —
в первую очередь его сыновей, — важнейшей отличительной чертой его характера было искрометное чувство юмора. Он всегда и во всем окружающем выделял то, что делает жизнь — во всех ее многообразных проявлениях — смешной. Судьба же уготовила ему шутку из разряда «черного» юмора: сталинские опричники явились за Михаилом Дьяконовым 1 апреля, в День смеха…
Начались последние полгода его жизни, о которых известно крайне мало; точнее сказать — не известно почти ничего. Из бумажки под названием «Справка о реабилитации», полученной из Большого дома на Литейном проспекте уже в марте 1990 года его средним сыном — Игорем Дьяконовым, ставшим выдающимся советским ученым-востоковедом, явствует, что после ареста его отец был обвинен по трем пунктам пресловутой 58-й статьи тогдашнего советского Уголовного кодекса: «шпионаж», «антисоветская агитация и пропаганда» и «организационная деятельность, направленная к совершению контрреволюционного преступления». Как говорится, спасибо, что «террор» не припаяли… Из той же бумажки следует, что «постановлением Особой тройки Управления НКВД по Ленинградской области от 15 октября 1938 года Дьяконову М. А. определена высшая мера наказания. Расстрелян 22 октября 1938 года в Ленинграде». Завершается же этот типичный документ советской эпохи, как и все ему подобные, традиционной припиской: «Определением Военного трибунала Ленинградского военного округа от 20 апреля 1956 года постановление Особой тройки УНКВД ЛО от 15 октября 1938 года в отношении Дьяконова М. А. отменено и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Дьяконов М. А. по данному делу реабилитирован».
Могилы Михаила Дьяконова, на которую люди, знавшие и любившие его (сейчас таких уже наверняка не осталось), могли бы положить цветы, на кладбище нет. Его прах лежит в одной из ям Левашовской пустоши, и обнаружить точное место, куда бросили его тело с пулевым отверстием в затылке, не представляется возможным. Но памятником Михаилу Дьяконову стали — и, смею надеяться, останутся еще долго — тома книг, им переведенных.
В том числе и тот, который вы сейчас держите в руках.
Павел Матвеев
НУМЕРОВАННОЕ ИЗДАНИЕ
|