АННА КЕРН. Жизнь во имя любви

Вся жизнь ее была посвящена неустанному поиску всепоглощающей любви. Ей необходимо было ощущать постоянную мужскую влюбленность, нужны были как воздух романтические переживания на самой высокой ноте. Редко кто из ее поклонников способен был даже непродолжительное время выдержать такой накал чувств; Анна Петровна быстро утешалась и с головой окуналась в новое страстное увлечение. Для нее любовь была смыслом и главной святыней ее жизни, и поэтому к оценке многих ее поступков и личности в целом нельзя подходить с мерками общепринятой морали.
Судьба одарила ее великим счастьем близкого общения с Пушкиным, знакомством и дружбой со многими известными поэтами, писателями, композиторами и просто интересными людьми.
Многие литературоведы, историки и писатели пытались скрупулезно разобраться в довольно сложных взаимоотношениях поэта и его музы. Диаметрально противоположны и эпитеты, которыми награждал в разное время Анну Петровну Пушкин: от «хорошенькой женщины», «гения чистой красоты», «прелести», «милой, божественной» и «ангела любви» до «вавилонской блудницы», «мерзкой» и «дуры».
В понимании многих исследователей летние дни июня-июля 1825 года, проведенные Анной Петровной в Тригорском, в завершение которых поэтом был написан и преподнесен ей в дар шедевр мировой любовной лирики, а также последовавшие три месяца их интенсивной озорной, остроумной и страстной переписки стали для Анны Петровны вершиной, зенитом ее довольно продолжительной жизни. Да, именно они принесли ей бессмертие. Однако принесли ли они ей счастье?
Кроме того, был еще октябрь того же 1825 года, когда Анна Петровна вторично приехала в Тригорское и состоялось ее новое свидание с поэтом, о котором и она сама, и большинство исследователей в лучшем случае упоминают вскользь. Вскоре после этой встречи она окончательно порвала с мужем, уехала в Петербург, сблизилась с родителями поэта и некоторое время даже жила в их квартире, а через девять месяцев родила дочку, чьей крестной матерью стала сестра поэта Ольга Сергеевна Пушкина. А по возвращении Пушкина из Михайловского в Петербург были новые встречи, новые посвященные ей стихотворения и сближение, которое не осталось на этот раз их тайной... Заметим, что Пушкин редко возвращался к предметам своей былой страсти; для этого предмету сему нужно было быть не просто красивой и привлекательной женщиной, но и незаурядной личностью.
Однако такой стремительный, искрометный роман величайшего поэта России с нашей героиней был для него только небольшим эпизодом в его бурной, насыщенной любовными страстями жизни, да и для нее прекращение отношений с Пушкиным не стало жизненной драмой.
После смерти поэта Анна Петровна прожила еще более сорока лет, встретила, наконец, свою любовь — ту, которую искала всю первую половину жизни, родила сына и совершила одно из главных дел — написала очень интересные и, самое важное, довольно откровенные воспоминания — и о себе, и об окружавших ее замечательных людях.
Конечно, писала она их уже на закате своей долгой и насыщенной жизни, через двадцать лет после смерти Пушкина. Это и хорошо, и плохо: отстоялся взгляд на многие события, улеглись страсти — но вместе с тем стушевались некоторые самые выразительные краски, выветрился терпкий аромат наиболее ярких впечатлений. Тем не менее Анна Петровна нашла такие слова, такой стиль изложения, что смогла очень живо, легко и в то же время тактично поведать о своих отношениях с великим поэтом, никого не обидев и не принизив своей чести. При этом она не сказала открыто о своих чувствах к Пушкину, все эмоции оставила при себе.
В общении с Пушкиным, да и с другими известными современниками Анна Петровна запомнила каждый эпизод, каждую деталь, каждую мелочь и потом, через много лет, воспроизвела все происходившее с такими подробностями и таким языком, которые делают честь ее памяти и литературным способностям.
Считая себя довольно сведущей в вопросах любви («чтение и опытность позволяют мне судить о сей статье», — писала она одному из своих поклонников), она смогла разобраться в пушкинском отношении к женщинам. Анна Петровна напрямую поставила его в зависимость от эпохи. По ее свидетельству, сам поэт почти никогда не выражал чувств, он как бы стыдился их, и в этом был сыном своего века, про который сам же сказал, что «чувство было дико и смешно» (курсив А. П. Керн. — В. С.). В ее горьких фразах «Он был невысокого мнения о женщинах» и «Пушкин никогда и никого по-настоящему не любил» чувствуется трагедия ее личных переживаний.
Наши современники должны быть благодарны А. П. Керн не только за то, что поэт достиг вершины любовной лирики, вдохновленный ею, но и за то, что она в воспоминаниях донесла до нас подлинный образ Пушкина — не иконы, а живого человека.
Анна Петровна первая рассказала в мемуарах о многих эпизодах своей жизни, тем самым задав тон будущим повествованиям о ней. Писать об А. П. Керн начали буквально через год после ее смерти. Однако в большинстве работ, посвященных ей, описываются только эпизоды ее биографии, связанные с Пушкиным. И уже в первых публикациях было четко определено ее место: в ближайшем дружеском и родственном окружении поэта.
Одну из лучших работ об Анне Петровне Керн в начале XX века написал выдающийся пушкинист Б. Л. Модзалевский. С тех пор о ней написано столько — и хорошего, и плохого, — что, кажется, трудно что­либо добавить. Однако почти каждый год появляются новые исследования, посвященные Керн. Среди тех, кто интересовался ее жизнью, множество громких имен деятелей нашей культуры. Свой взгляд на роль этой женщины в жизни и творчестве Пушкина изложили Н. И. Черняев и П. К. Губер, А. И. Незеленов и В. В. Вересаев, Б. В. Томашевский и А. И. Белецкий, А. А. Ахматова и А. М. Гордин, Ю. М. Лотман, Л. И. Вольперт, Л. А. Краваль и др.
Но если внимательно перечитать ее воспоминания и письма, записки ее второго мужа А. В. Маркова-Виноградского, дневники Алексея Вульфа, опубликованные и находящиеся до сих пор в рукописях мемуары и письма современников Анны Петровны, то станет ясно, что все напечатанное ранее освещало ее жизнь неполно и односторонне.
Автор предлагаемой книги попытался на основе перечисленных выше источников представить в максимально полном спектре жизнь этой замечательной женщины. В связи с тем, что некоторые сюжеты, описанные ею самой с предельной откровенностью и подчас с глубоким волнением, только поблекнут в пересказе, не было смысла лишать читателя возможности познакомиться с ними именно в ее изложении.
Многие сведения о жизни Анны Петровны после второго замужества почерпнуты автором из записок А. В. Маркова-Виноградского, полный текст которых в данный момент готовится к публикации сотрудниками Пушкинского Дома, и хранящихся там же неопубликованных писем.
Большую помощь в понимании характера и многих мотивов поведения Анны Петровны оказала автору потомок и семейный историк Полторацких Наталья Сергеевна Левицкая. Ее вдохновенное эссе о представительницах этого рода: А. П. Керн, Е. Е. Керн и Е. В. Полторацкой — было моим настольным пособием на завершающем этапе работы над рукописью.
При цитировании по возможности соблюдены орфография и пунктуация той эпохи и даны необходимые ссылки. Переводы на русский язык текстов, написанных по-французски, даются в скобках в изложении публикаторов; иногда приводятся несколько вариантов перевода, если они передают разные смысловые оттенки.
Автор выражает благодарность за помощь в сборе материалов для данной книги и подготовке ее к изданию начальнику отдела генеалогии и письменных источников Государственного музея А. С. Пушкина, кандидату исторических наук Ольге Владимировне Рыковой, научному сотруднику Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Игорю Саввичу Сидорову (Москва), директору литературного музея Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, кандидату культурологии Ларисе Георгиевне Агамалян, сотрудникам рукописного отдела Пушкинского Дома доктору филологических наук Маргарите Михайловне Павловой и Лидии Константиновне Хитрово, сотрудникам Всероссийского музея А. С. Пушкина Елене Владимировне Пролет и Ирине Александровне Клевер (Санкт-Петербург), бывшему директору музея А. С. Пушкина в Торжке Таисии Владимировне Горох, кандидату филологических наук Александру Михайловичу Бойникову (Тверь), а также потомкам рода Бакуниных Вадиму Сергеевичу Галенко (Сходня) и Александру Борисовичу Мошкову (Санкт-Петербург) и потомку рода Полторацких Наталье Сергеевне Левицкой (Москва).

В 1965–1970 годах В. И. Сысоев учился в Калининском политехническом институте (специальность «Гидротехническое строительство речных сооружений и ГЭС»). Побывал на многих «ударных комсомольских стройках» СССР, в том числе — в 1969 году — на строительстве знаменитой Усть­Илимской ГЭС.
Летом 1970 года совершил поездку по пушкинским местам Калининской области, побывал на первом Пушкинском празднике поэзии в Бернове и увлекся краеведением.
После окончания института в течение 7 лет работал в Казахстане на строительстве канала Иртыш–Караганда. Строил гидроузлы, насосные станции, здания промышленного и гражданского назначения. Очень много занимался самообразованием: изучал историю, литературу, искусство. Начал собирать домашнюю библиотеку.
В конце 1977 года возвратился в Калинин и в течение десяти лет работал начальником строительного цеха и заместителем директора по строительству в совхозе имени 50-летия СССР (ныне — «Заволжский»). Строил жилые дома, школы, детские сады, дороги, животноводческие фермы.
Продолжил занятия краеведением: стал с фотоаппаратом объезжать бывшие тверские дворянские усадьбы, работал в библиотеках, познакомился с торжокским краеведом А. А. Сусловым, прямухин­ским — Я. А. Моряковым и таложенским — А. Б. Богоявленским. По­степенно от необъятной пушкинской темы перешел к конкретной — бакунинской. Часто ездил в тверскую усадьбу Бакуниных Прямухино.
Все это время живо интересовался вопросами истории, краеведения, особенно интересовала его усадьба Прямухино. В 1978 году познакомился с исследователем истории рода Бакуниных, автором книг о М. А. Бакунине доктором исторических наук Натальей Михайловной Пирумовой. Она дала новый толчок и конкретное направление его краеведческим изысканиям, и с этого времени история усадьбы Прямухино и рода Бакуниных стали для В. И. Сысоева приоритетными. Это выразилось во множестве больших и малых дел. Так, он принимал участие в приобретении для Тверского областного музея портретов и других семейных бакунинских реликвий у потомков этого рода. В начале 1990-х годов созданная им реставрационная фирма «Престо» занималась реставрацией и консервацией усадебного дома Бакуниных в селе Прямухино и благоустройстве парка. В 1999 году В. И. Сысоев стал одним из учредителей и членом правления Бакунинского фонда, основная задача которого — возрождение усадьбы и создание в ней музея Бакуниных. Владимир Иванович был одним из организаторов ежегодных Бакунинских праздников, которые проводятся в Прямухине в день рождения М. А. Бакунина.
Первой пробой пера Владимира Сысоева был буклет «Прямухино — усадьба Бакуниных» (2001), а первым основательным трудом его как писателя и краеведа стала книга «Бакунины» (2002). Обширностью материалов, глубиной разработки, хорошим качеством и содержания и полиграфии книга удивила многих, не ожидавших от «технаря» по образованию такого великолепного издания.
С тех пор имя В. И. Сысоева было на слуху у просвещенной тверской публики. За книгу «Бакунины» в 2002 году он был удостоен литературной премии им. Салтыкова-Щедрина в номинации «За произведения, повествующие о жизни и судьбах наших соотечественников, оставивших заметный след в истории Тверской губернии». Это обстоятельное исследование сразу привлекло внимание к автору не только тверских ученых и краеведов, но и генеалогов Москвы, Санкт-Петербурга, других городов России, а также зарубежных ученых.
В скором времени последовали новые книги, близкие по теме к первой: о тверском губернаторе Александре Павловиче Бакунине (2004), об известной деятельнице первой русской эмиграции Татьяне Алексеевне Бакуниной-Осоргиной (2005), о первой лицейской любви А. С. Пушкина Екатерине Павловне Бакуниной (2006). В 2009 году в серии «ЖЗЛ» была опубликована книга об Анне Петровне Керн, связанной родственными узами с Бакуниными и с Полторацкими. (В феврале 2010 года было выпушено второе издание этой книги, признанной редакцией издательства «Молодая гвардия» одной из самых популярных книг серии «ЖЗЛ» в 2009 году.)
С декабря 2004 года В. И. Сысоев состоял в Союзе писателей России.
В 2003 году он принял самое активное участие в создании музея Бакуниных в Прямухине: собирал экспонаты, вместе с сотрудниками Тверского государственного объединенного музея и художниками готовил стенды, решал вопросы финансирования. Предоставил для экспозиции музея уникальные материалы и фотографии. Небольшой музей, открытый 26 июля, стал достопримечательностью Тверской области. Ежегодно сотни посетителей из многих городов России и СНГ, а также ближнего и дальнего Зарубежья, приезжают, чтобы окунуться в атмосферу «Прямухинской гармонии».
В апреле 2009 года Владимир Иванович стал номинантом премии «Культурное наследие» в номинации «Общественное признание» за заслуги в деле сохранения, возрождения и популяризации архитектурного наследия России и был награжден Аваевской медалью «За отличия неслужебные».
В. И. Сысоев был членом Координационного совета Тверского областного краеведческого общества, членом Тверского историко-генеалогического общества и Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, с августа 2009 года работал заместителем председателя тверского ВООПиК.
После скоропостижной смерти В. И. Сысоева 3 января 2010 года остались незавершенными монография «Полторацкие», «Тверская дворянская Атлантида» — большой труд об истории усадеб дворянских родов Новоторжского и Кувшиновского уездов, а также книга о Екатерине Михайловне Бакуниной, одной из первых сестер милосердия России, и Константине Марковиче Полторацком. В марте 2010 года в сборнике, посвященном юбилею Тверского союза художников, появилась статья В. И. Сысоева «Мастер этюда» — о забытом тверском художнике Митрофанове. Ждет публикации статья «Усадьба Машук и ее владельцы». Готовились к публикации статьи «Таложня», «Смерть патриарха Тихона», «Адмиралы Новоторжского уезда», «Знакомые А. С. Пушкина в Новоторжском уезде» и другие.