СЕРГЕЙ ПРОКОФЬЕВ. ДЕРЕВЯННАЯ КНИГА

Я решил, что одни фамилии или какие-нибудь изречения, из-за которых каждая знаменитость будет ломать голову — «Ах, что же ему, черт бы его драл, написать?» — отнюдь не интересны. А вот если бы их всех заставить ответить на один вопрос, это было бы замечательно, но какой вопрос? — изобретательность молчала. Так это заглохло. А теперь мне вопрос явился: что вы думаете о солнце? Прекрасно! Особенно при обнаружив­шемся у меня в последнее время тяготении к нему. И как все эти «кавалеры Деревянной книги» будут застигнуты этим вопросом врасплох, но вместе с тем — какое поле для ответов!

Элеонора затем очень горячо принялась за заказ самой книги, ибо я сказал, что она, сохрани Бог, не должна быть альбомом институтки, а в переплете из двух простых досок, с краешком из грубой черной кожи, пробитой простыми гвоздями, и с железной застежкой, такой, чтобы при прикосновении к которой руки непременно пахли металлом. Размер — рублевой бумажки. Сопоставление внешней грубости и драгоценности автографов привлекало пикантностью. Автографы испрашиваются от знаменитых людей и от людей, играющих роль в моей жизни. Элеонора жаловалась, что ни один хороший мастер не решается делать такую грубость, тем более, что бумага внутри была превосходная, но наконец книжка была готова. Это было не то, что я задумал, она была слишком элегантна, «мужик в шелковых чулках», но была оригинальна и изящна, и главное — деревянная.