ГРАФИНЯ ДЕ МОНСОРО (в 2 томах)

В его творчестве явственно отразилось влияние литературы, театра и кино эпохи «fin de siеcle». Много лет художник был президентом Общества французских акварелистов. Необычайным успехом пользовались его полотна на исторические темы, декорации к спектаклям, афиши. Лелуар был признанным экспертом в области истории моды.
В 1906 г. он основал и возглавил Общество истории костюма, а затем составил и проиллюстрировал получивший широкую известность многотомный «Словарь по истории костюма». В 1920 г. Лелуар подарил музею Карнавале свою коллекцию из 2000 костюмов и аксессуаров, которая заложила основу собрания парижского Музея моды.
Однако вершиной творчества Лелуара признана книжная графика. Он проиллюстрировал десятки книг, среди которых сочинения Вольтера, Руссо,
Дидро, Мольера, Лесажа, Бальзака, Мопассана и других писателей, драматургов, философов. В 1885 г. издательство «Launette» выпустило роман аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско» с 225 иллюстрациями Лелуара. Это издание признано классическим образцом искусства книжной графики.
В 1894 году в парижском издательстве «Calmann Lеvy» к пятидесятилетию первой публикации романа А.Дюма «Три мушкетера» вышло в свет двухтомное юбилейное издание, для которого Лелуар за два года сделал 250 рисунков, вошедших в золотой фонд мировой иллюстрации. В этой работе Лелуар сумел с поразительной достоверностью передать не только характеры героев и атмосферу романа, но и детали быта, костюмы, парижские пейзажи эпохи Людовика XIII. К творчеству Дюма Лелуар обращался не раз.
В 1903 г., он подготовил для того же «Calmann Lеvy» иллюстрации к «Графине де Монсоро». А в 1928 г. звезда немого кино Дуглас Фэрбенкс пригласил его в Голливуд в качестве художественного консультанта на съемки фильма «Человек в железной маске» по последниму роману трилогии А. Дюма о мушкетерах.
Лелуар не прекращал работать до глубокой старости — он скончался
в Париже 7 октября 1940 года в возрасте почти 90 лет. Художник создал еще множество замечательных графических работ, однако его «визитной карточкой» по-прежнему остаются иллюстрации к романам А.Дюма.

В. Г. Зартайский

Что же происходило во Франции во второй половине 1570-х годов?
Тридцать первого мая 1574 года умер Карл IX. Узнав об этом, будущий король Генрих III мчится из Кракова в Париж, сбежав от своих подданных. За королем гонится польский дворцовый маршал Тенчинский, но Генриху удается ускользнуть от «верного слуги», он благополучно прибывает во Францию, а 13 февраля 1575 года коронуется в Реймсе.
«Политическое наследство», доставшееся Генриху от брата, могло бы озадачить и человека с более сильным характером, гораздо более искушенного в политической борьбе, чем новоиспеченный король: борьба между католиками и протестантами была в самом разгаре. Генрих же менее всего был способен примирить партии и восстановить порядок в стране. В лице последнего Валуа мы имеем превосходный образец представителя вырождающейся династии.
Непосредственно за Варфоломеевской ночью последовало несколько войн. Гугеноты засели в ряде городов и сражались отчаянно. Ла-Рошель королевским войскам, несмотря на множество приступов, взять так и не удалось. Наконец, устав от непрерывных сражений, стороны в 1576 году подписали мирный договор. Король согласился на все требования гугенотов: им была предоставлена свобода вероисповедания повсюду, кроме Парижа, переданы восемь крепостей, возвращены конфискованные имения. Гугенотским вождям, Конде и Данвилю, было разрешено губернаторствовать в ряде провинций, где они становились как бы маленькими королями. Самое главное было в том, что королю пришлось допустить существование политической организации гугенотов — протестантской конфедерации. Кроме того, королевский эдикт сообщал, что беспорядки и крайние проявления жестокости, имевшие место в Париже 24 августа 1572 года и в других городах в последующие дни, произошли вопреки желанию короля и к его крайнему неудовольствию, а потому его величество (якобы выражая сокровенное желание покойного брата) полностью восстанавливает доброе имя всех погибших гугенотских вождей. В результате уступок Генриха протестанты получили возможность образовать чуть ли не государство со своей армией и администрацией.
Успехи протестантов заставили и противную сторону подумать о защите своих интересов на случай полного бессилия центральной власти, которая оказалась неспособной разрешить спор в пользу большинства, то есть католиков. Так, в том же 1576 году под руководством Гизов возникла Католическая лига. Как и организация протестантов, она объединяла представителей верхних и нижних слоев общества. Генрих Гиз распространил воззвание, в котором Лига предлагала полностью восстановить Божьи законы, возобновить богослужение только по обрядам святой римской церкви, а кроме того, возвратить сеньорам и провинциям феодальные права и вольности. Принадлежность к Лиге была объявлена обязательной для всех католиков; они должны были беспрекословно повиноваться Гизу и обязывались отдать за него жизнь. Генрих Гиз стал кумиром католиков, как дворян, так и буржуа, которые видели в нем символ единства страны.
Лигисты действовали решительно, и король скоро начал опасаться их гораздо больше, чем гугенотов, которые все-таки были более или менее удовлетворены (даже королевский брат, герцог Алансонский, в последнюю минуту ставший на их сторону, получил Анжу, Турень и Берри). В этой обстановке он решается на ход, ставший, пожалуй, его самым значительным политическим маневром: он решается возглавить Лигу и стать большим католиком, чем сам Гиз. 1 января 1577 года король объявил, что не признает никакой религии, кроме католической. В ответ на это гугеноты, возглавленные Генрихом Наваррским, еще в феврале 1576 года бежавшим из Парижа, начали новую войну. Их поддерживали шведский и датский короли, английская королева и немецкие князья. Военные действия сопровождались неслыханными грабежами и насилиями: солдаты, превратившиеся в разнузданных бандитов, не щадили ни своих, ни чужих. В сентябре 1577 года обессиленные противники заключили мир на три года. Чтобы обезопасить себя, король запретил все религиозные организации — как католические, так и протестантские. Однако главные проблемы оставались нерешенными, и колеблющееся равновесие сулило лишь недолгую передышку.
Таков исторический фон, на котором развертывается действие «Графини де Монсоро». Следует сказать, что Дюма вольно обошелся с хронологией, поместив в 1578 год события, происшедшие годом раньше. Это объясняется особенностями взгляда Дюма на историю вообще и обстоятельствами создания романа.
В своем творчестве писатель придерживался так называемой «теории малых причин», полагая, что дворцовые интриги, заговоры и т. п. вызывают громадные исторические последствия. Логика такого взгляда заставляла его видеть вершителей истории в совершенно незначительных по своему положению, но ловких и изобретательных людях, каков, например, королевский шут Шико. С точки зрения Дюма, именно Шико спасает короля от козней лигистов, а Францию от неизбежной новой войны. Пристрастие, которое писатель питал к смелым и находчивым людям, самостоятельно «делающим историю», отчасти объясняется его представлением об описываемой эпохе как о переходном, «смутном» времени. В XVI–XVII веках во Франции на смену прежнему феодально-рыцарскому кодексу чести и верности приходит новая, буржуазно-индивидуалистическая мораль, мораль человека, заботящегося прежде всего о своей личной выгоде. Любимые герои Дюма уже не всегда могут вести себя честно и прямо. Чтобы добиться своего, им часто приходится пускаться на хитрость, а то и обманывать (вспомним проделки д’Артаньяна). В «Графине де Монсоро» некоторые черты этого индивидуализма проявляются в Шико; хитрить приходится даже «верному рыцарю» Бюсси. Любовная история Бюсси и Дианы де Меридор тесно переплетается в романе с политическими событиями. Однако французский исследователь Париго заметил, что Дюма рассматривает историю «как декорацию, на фоне которой развивается страсть».
Читатель, конечно, согласится с тем, что в романе Шико занимает по меньшей мере столь же важное место, как Бюсси и графиня де Монсоро. И в самом деле, Антуан д’Англерэ (таково было настоящее имя Шико), храбрый и веселый гасконский дворянин, больше всех подходил для того, чтобы стать «вершителем истории», действующим в романе. Именно ему писатель уготовил роль спасителя короля и Франции от козней лигистов. Остроумием, смелостью, умением не теряться в самых сложных ситуациях Шико напоминает своего знаменитого земляка д’Артаньяна. По иронии судьбы Генрих, из которого вышел бы превосходный шут, был королем, а Шико, которому роль короля удавалась гораздо лучше, чем его незадачливому господину,— шутом. Шико был не только шутом, но и офицером. В 1574 году он исполнял обязанности «лейтенанта его величества в замке Лош», а служа Генриху IV, Шико сопровождал его во всех походах. В смерти Шико, как и в его жизни, тесно переплелись шутовство и истинное геройство. В 1592 году при осаде Руана он взял в плен графа де Шалиньи и задумал подарить своего пленника Генриху IV. Войдя вместе с графом, он театрально крикнул королю: «Взгляни-ка, что я тебе дарю!» Де Шалиньи, придя в ярость от такого обращения, ударил Шико по голове эфесом шпаги, которую ему непредусмотрительно оставили. Через несколько часов Шико умер.
Роман, написанный в 1846 году, выходил в виде отдельных публикаций в газете. Необходимость все время держать читателей в напряжении также обуславливала преобладание авантюрного, приключенческого элемента над фактически-историческим. Как создатель приключенческого романа, Дюма восхищает богатством и смелостью своей фантазии, но вместе с тем следует отметить, что сюжетно-историческая часть его произведений почти всегда заимствована из мемуаров и хроник. Не служит исключением и «Графиня де Монсоро». Почти все действующие лица романа упоминаются в мемуарах современника описываемых событий Пьера де Бурдейля Брантома (1535–1614). Дюма лишь по-иному расставил их, кое-что изменил, кое-что прибавил. Что же нам известно о них?
Франсуа де Бальзак, сеньор д’Антрагэ (1541–1613), в описываемое время выступал против короля на стороне Гизов. Жак де Леви, граф де Келюс (1554–1578), был, как и в романе, фаворитом Генриха III и погиб на дуэли, где вместе с Можироном и Ливаро дрался против Антрагэ, Рибейрака и Шомберга. Келюс умер на руках у короля, который сочинил в его честь эпитафию, начинавшуюся словами: «Он принял смерть, но не бесчестье...» Зато Гаспар де Шомберг, граф де Нантейль (1544–1599), благополучно прожил после дуэли еще 20 лет, исполняя дипломатические поручения французских королей в Германии. Жан-Луи де Ногарэ де ла Валетт, герцог д’Эпернон (1554–1642), который не участвовал в дуэли совсем по другим причинам, чем это описано у Дюма, был галантным и храбрым гасконским дворянином, фаворитом Генриха III, как и превосходный фехтовальщик Франсуа д’Эпине де Сен-Люк, барон де Кревкер (1554–1597). Последний, впрочем, пользовался милостью и при Генрихе IV — он был губернатором Бретани. Знаменитый Луи де Клермон, граф де Бюсси д’Амбуаз (1549–1579), фаворит герцога Анжуйского, в 1576 году был губернатором провинции Анжу, незадолго перед этим подаренной герцогу. Имеются сведения, что он сменил Ла Моля как возлюбленный Маргариты Наваррской. Бюсси погиб на следующий год после знаменитой дуэли от руки Шарля де Шамбе, графа де Монсоро, жена которого была любовницей Бюсси.
Из того, что мы узнали, видно, каким образом Дюма вплетал исторические факты в захватывающее действие. Разумеется, он не всегда точен при описании событий. Но как писатель он на высоте каждый миг.

А. Столяров