Упрощенная HTML-версия
26
С К А З К И
Сказано — сделано: набрал он нищих видимо-невидимо и привел
их к себе во двор. Ловчиха только руками развела, ждет, какую он
еще дальше проказу сделает. Он же потихоньку прошел мимо нее и
ласково таково сказал:
— Вот, Федосьюшка, те самые странние люди, которых ты про-
сила меня привести: покорми их, ради Христа!
Но едва успел он повесить свое пальто на гвоздик, как ему и опять
стало легко и свободно. Смотрит в окошко и видит, что на дворе?
у него нищая братия со всего городу сбита! Видит и не понимает:
«Зачем? неужто всю эту уйму сечь предстоит?»
— Что за народ? — выбежал он на двор в исступлении.
— Ка?к что за народ? это всё странние люди, которых ты накормить
велел! — огрызнулась Ловчиха.
— Гнать их! в шею! вот так! — закричал он не своим голосом и,
как сумасшедший, бросился опять в дом.
Долго ходил он взад и вперед по комнатам и все думал, что? такое
с ним сталось? Человек он был всегда исправный, относительно же
исполнения служебного долга просто лев, и вдруг сделался тряпицею!
— Федосья Петровна! матушка! да свяжи ты меня, ради Христа!
чувствую, что я сегодня таких дел наделаю, что после целым годом
поправить нельзя будет! — взмолился он.
Видит и Ловчиха, что Ловцу ее круто пришлось. Раздела его, уло-
жила в постель и напоила горяченьким. Только через четверть часа
пошла она в переднюю и думает: «А посмотрю-ка я у него в пальто;
может, еще и найдутся в карманах какие-нибудь грошики?» Обшари-
ла один карман — нашла пустой кошелек; обшарила другой карман —
нашла какую-то грязную, замасленную бумажку. Как развернула она
эту бумажку — так и ахнула!
— Так вот он нынче на какие штуки пустился! — сказала она се-?
бе, — совесть в кармане завел!
И стала она придумывать, кому бы ей эту совесть сбыть, чтоб она
того человека не вконец отяготила, а только маленько в беспокойство
привела. И придумала, что самое лучшее ей место будет у отставно-
го откупщика, а ныне финансиста и железнодорожного изобретате-
ля, еврея Шмуля Давыдовича Бржоцского.