Упрощенная HTML-версия
33
на него по снегам, под месяцем, великий, небывалый волк,
с глазами, как огонь, красными и с сияньем округ головы!
Князь давай палить и в него, а он даже глазом не моргнул:
вихрем нанёсся на князя, прянул к нему на грудь — и в единый
миг пересёк ему кадык клыком.
— Ах, какие страсти, Машенька, — сказал я. — Истинно бал-
лада!
— Грех, не смейтесь, сударь, — ответила она. — У Бога всего
много.
— Не спорю, Машенька. Только странно всё-таки, что напи-
сали этого волка как раз возле могилы князя, зарезанного им.
— Его написали, сударь, по собственному желанию князя:
его домой ещё живого привезли, и он успел перед смертью пока-
яться и причастье принять, а в последний свой миг приказал
написать того волка в церкви над своей могилой: в назидание,
стало быть, всему потомству княжескому. Кто ж его мог по тем
временам ослушаться? Да и церковь-то была его домашняя, им
самим строенная.
3 февраля 1938