Упрощенная HTML-версия
34
СТЁПА
Перед вечером, по дороге в Чернь, молодого купца Красиль-
щикова захватил ливень с грозой.
Он, в чуйке с поднятым воротом и глубоко надвинутом кар-
тузе, с которого текло струями, шибко ехал на беговых дрожках,
сидя верхом возле самого щитка, крепко упёршись ногами
в высоких сапогах в переднюю ось, дёргая мокрыми, застыв-
шими руками мокрые, скользкие ремённые вожжи, торопя и без
того резвую лошадь; слева от него, возле переднего колеса, кру-
тившегося в целом фонтане жидкой грязи, ровно бежал, длинно
высунув язык, коричневый пойнтер.
Сперва Красильщиков гнал по чернозёмной колее вдоль
шоссе, потом, когда она превратилась в сплошной серый поток
с пузырями, свернул на шоссе, задребезжал по его мелкому
щебню. Ни окрестных полей, ни неба уже давно не было видно
за этим потопом, пахнущим огуречной свежестью и фосфором;
перед глазами то и дело, точно знамение конца мира, ослепляю-
щим рубиновым огнём извилисто жгла сверху вниз по великой
стене туч резкая, ветвистая молния, а над головой с треском
летел шипящий хвост, разрывавшийся вслед за тем необыкно-
венными по своей сокрушающей силе ударами. Лошадь каждый
раз вся дёргалась от них вперёд, прижимая уши, собака шла
уже скоком… Красильщиков рос и учился в Москве, кончил там
университет, но, когда приезжал летом в свою тульскую усадьбу,
похожую на богатую дачу, любил чувствовать себя помещиком-
купцом, вышедшим из мужиков, пил лафит и курил из золотого
портсигара, а носил смазные сапоги, косоворотку и поддёвку,
гордился своей русской статью, и теперь, в ливне и грохоте,