Упрощенная HTML-версия
25
да и она тоже. Она догадывалась о намерениях, я знал, что она
догадывается, от этого мы много смеялись над собой. Смеясь,
она закидывала голову, взмахивая челочкой темных волос, вскри-
кивала: «Ой, воды!» Ровные белые зубы ее призывно вспыхивали.
Наслаждение смехом заставляло меня изощряться в остроумии.
Мне хотелось завоевывать ее еще и еще. Наш роман длился уже
месяца три, мне было этого мало. Среди ее кавалеров были солид-
ные дяди. Был какой-то шишка, водил ее в ресторан, кормил па-
юсной икрой, чем она хвасталась, поддразнивая меня. Был один
старший сотрудник центральной лаборатории, разумеется, талант-
ливый, красавец. Найдя предлог, я заглянул в лабораторию посмо-
треть на соперника. Действительно, оказалось — славный мужик,
выше меня, кудрявый, с доброй улыбкой. Римма не преувеличи-
вала, врать она не умела начисто, она прямо-таки угнетала своей
честностью.
В заводской библиотеке я взял американский журнал по элек-
тротехнике, сунул в карман куртки так, чтобы красочная обложка
и заголовок торчали. Пусть видит, что я тоже не фуфры-мухры.
И в Дудергофе я куражился — перепрыгнул через широкую канаву,
поставив рекорд. Откуда-то появляются ловкость и сила, срабаты-
вает древний инстинкт, к человеку возвращается прекрасное при-
родное естество, поют без устали свои серенады, дятлы отщелкива-
ют-барабанят свои любовные призывы, не щадя головы, не только
ради самок, это весна переполняет жизненными силами, самец себя
показывает, себя утверждает, возвеличивает.
Счастливое единство с природой. Мы одной крови, мы тоже гото-
вы петь, кататься по траве, драться.
Глухое зеленое местечко открылось перед нами, специально
выстроенное лесным архитектором. Мы легли, и началась игра
касания, поцелуи, вновь касания. Ее белые ровные зубы, чистое
дыхание казались мне частью налитой соками природы, как будто
я целовал этот день, эту молодую прозрачную листву.
Потом я часто спрашивал себя: почему другие губы, другие тела,
тоже красивые, молодые, не доставляли такого физического на-
слаждения?