Упрощенная HTML-версия
24
Мы уходили по главной аллее, древнеримские боги смотрели на
нас, для них все это уже когда-то было — война, падение империи,
чума, разруха.
В ноябре я получил письмо от Бена с Карельского фронта, он
командовал зенитной батареей, только в самых последних строках,
видимо, никак не решался, было про гибель Вадима под Ораниенба-
умом, подробности неизвестны, передавали через университетских
однополчан. «Но я не верю», — закончил Бен. К тому времени я уже
привык к смертям, но в эту и я не поверил. Всю войну не верил, да
и до сих пор не верю.
В то воскресенье
Странно и то, что я никогда не задумывался над этой странно-
стью, считал ее забавным совпадением, не более. Любовь моя раз-
горелась в июне 1941 года, разразилась неким решением к 22 июня,
в тот воскресный день, когда мы утречком поехали в Дудергоф,
ушли в рощу погулять, выбрать себе укромное местечко. Намерения
у меня были, как позже признавался, самые гнусные. В те яростные
молодые годы я не пренебрегал никакими возможностями полу-
чить от женщины то, что она должна дать. Они сами употребляют
эти словечки — «хочу», «дам», «не дам», «кому хочу — тому дам».
До сих пор я имел дело с женщинами. Кто, когда лишал их дев-
ственности, я не знал, они мне доставались «распечатанными»,
более или менее опытными. Здесь же было другое. Совсем другое.
Я чувствовал, что она девушка. На самом деле меня это больше
пугало, чем радовало. В те времена нравственные правила еще не
считали предрассудками. Как потом выяснилось, страхи одолевали
меня сильнее, чем ее.
День был синий-пресиний, полный цветущей сирени, наступаю-
щей жары, пахучий день равноденствия, разгар белых ночей, кипя-
щей крови. Отношения наши зашли далеко и приблизились к ре-
шающей черте. Переступить или отказаться? Чего я не собирался,