Упрощенная HTML-версия
34
в «Крокодиле», и он был благодарен Лешке, который первый по ра-
дио отозвался о его опытах положительно.
Вообще, Лешка был из тех людей, кто плохого зазря другому не
сделает. Насчет хорошего он сам говорил о себе так: «Я готов творить
добро в разумных пределах. Хочешь, я одолжу тебе трешку?»
По своим взглядам он был законченный циник и карьерист.
Но карьера его сложилась только со второго захода.
Первый заход он начал еще на первом курсе университета.
Я и сейчас хорошо помню его тогдашнего. Среди всех наших сту-
дентов он был один из самых старших и самых бедных. Он поступил
в университет после армии и еще весь первый курс ходил в солдат-
ских шмотках. Отца своего он не помнил, тот погиб во время войны.
Лешкина мать, Полина Петровна, работала дворничихой на Сивце-
вом Вражке, где у нее была комната в семь с половиной квадратных
метров без окон.
Он мне рассказывал, что с самого своего рождения никогда
(даже в армии) не наедался досыта. И в университет он поступил
вовсе не для того, чтобы овладеть журналистикой, а чтобы перейти
в число людей, которые вкусно едят, хорошо одеваются и которых не
бьют в милиции (его однажды били).
Но уже на первом курсе он понял, что люди, которых не бьют
в милиции, тоже делятся на разные категории, и сказал мне, что на-
стоящую карьеру можно сделать не по профессиональной, а по «пар-
тийно-половой линии». Я думал, что его наблюдения над жизнью
имеют отрешенный характер, а потом увидел, что нет, он пытается
употребить их для практических целей.
Едва поступив в университет, он тут же начал активничать
в комитете комсомола, скоро стал комсоргом нашего курса и канди-
датом в члены КПСС. Половой линии он тоже из виду не выпускал и
сошелся с одной нашей студенткой, которая была внучкой историче-
ского и героического большевика и, кроме того, как и Лешка, горела
на комсомольской работе.
На втором курсе Лешка одновременно собирался жениться на
этой студентке и перейти из кандидатов в полноправные члены