Упрощенная HTML-версия
15
ВВЕДЕНИЕ
предлагал их ему еще неразрезанные. Он бросил на них жад-
ный взгляд, но тотчас же переменил намерение и отклонил
предложение, отзываясь недосугом. Наконец я простился с
ним и, выйдя от него, почувствовал, что с сердца моего спала
какая-то несносная тяжесть. Мне было стыдно и показалось
чрезвычайно глупым приставать к человеку, который именно
поставляет своею главнейшею задачею — как можно подальше
спрятаться от всего света. Но дело было сделано. Помню, что
книг я у него почти совсемне заметил, и, стало быть, несправед-
ливо говорилио нем, что онмного читает. Однакоже, проезжая
раза два, очень поздно ночью, мимо его окон, я заметил в них
свет. Что же делал он, просиживая до зари? Не писал ли он? А
если так, что же именно?
Обстоятельства удалили меня из нашего городка месяца на
три. Возвратясь домой уже зимою, я узнал, что Александр Пет-
рович умер осенью, умер в уединении и даже ни разу не позвал
к себе лекаря. В городке о нем уже почти позабыли. Квартира
его стояла пустая. Я немедленно познакомился с хозяйкой по-
койника, намереваясь выведать у нее; чем особенно занимался
ее жилец и не писал ли он чего-нибудь? За двугривенный она
принесла мне целое лукошко бумаг, оставшихся после покой-
ника. Старуха призналась, что две тетрадки она уже истратила.
Это была угрюмая и молчаливая баба, от которой трудно было
допытаться чего-нибудь путного. Ожильце своем она не могла
сказать мне ничего особенного нового. По ее словам, он почти
никогда ничего не делал и по месяцам не раскрывал книги и не
брал пера в руки; зато целые ночи прохаживал взад и вперед по
комнате и все что-то думал, а иногда и говорил сам с собою; что
он очень полюбил и очень ласкал ее внучку, Катю, особенно с
тех пор, как узнал, что ее зовут Катей, и что в Катеринин день
каждый раз ходил по ком-то служить панихиду. Гостей не мог
терпеть; со двора выходил только учить детей; косился даже на
нее, старуху, когда она, раз в неделю, приходила хоть немножко