Упрощенная HTML-версия
14
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
первейшею обязанностью; но после его ответов я как-то тяго-
тился его дольше расспрашивать; да и на лице его, после таких
разговоров, всегда виднелось какое-то страдание и утомление.
Помню, я шел с ним однажды в один прекрасный летний вечер
от Ивана Ивановича. Вдруг мне вздумалось пригласить его на
минутку к себе выкурить папироску. Не могу описать, какой
ужас выразился на лице его; он совсем потерялся, начал бор-
мотать какие-то бессвязные слова и вдруг, злобно взглянув на
меня, бросился бежать в противоположную сторону. Я даже
удивился. С тех пор, встречаясь со мной, он смотрел на меня
как будто с каким-то испугом. Но я не унялся; меня что-то тя-
нуло к нему, и месяц спустя я ни с того ни с сего сам зашел к
Горянчикову. Разумеется, я поступил глупо и неделикатно. Он
квартировал на самом краю города, у старухи мещанки, у кото-
рой была больная в чахотке дочь, а у той незаконнорожденная
дочь, ребенок лет десяти, хорошенькая и веселенькая девочка.
Александр Петрович сидел с ней и учил ее читать в ту минуту,
как я вошел к нему. Увидя меня, он до того смешался, как будто
я поймал его на каком-нибудь преступлении. Он растерялся
совершенно, вскочил со стула и глядел на меня во все глаза.
Мы наконец уселись; он пристально следил за каждым моим
взглядом, как будто в каждом из них подозревал какой-нибудь
особенный таинственный смысл. Я догадался, что он был мни-
телен до сумасшествия. Он с ненавистью глядел на меня, чуть
не спрашивая: «Да скоро ли ты уйдешь отсюда?» Я заговорил
с ним о нашем городке, о текущих новостях; он отмалчивался
и злобно улыбался; оказалось, что он не только не знал самых
обыкновенных, всем известных городских новостей, но даже
не интересовался знать их. Заговорил я потом о нашем крае,
о его потребностях; он слушал меня молча и до того странно
смотрел мне в глаза, что мне стало наконец совестно за наш
разговор. Впрочем, я чуть не раздразнил его новыми книгами
и журналами; они были у меня в руках, только что с почты, я