Упрощенная HTML-версия
Л а в к а д р е в н о с т е й
32
поблескивавшей чем-то вроде колечка на мизинце и сжимавшей
черный шарик.
Итак, сей джентльмен развалился на стуле во всеоружии сво-
их чар (к коим следует прибавить также сильный запах табачного
дыма и весьма потрепанный вид), вперил глаза в потолок и, пред-
варительно попробовав голос, угостил общество несколькими
тактами крайне заунывной песни, потом вдруг оборвал свои рула-
ды и снова погрузился в молчание.
Старик сидел со сложенными на груди руками и поглядывал
то на внука, то на его странного приятеля, зная, должно быть, что
ему не обуздать их. Фред привалился спиной к столу неподалеку
от своего дружка и делал вид, будто ничего не произошло, а я,
зная, насколько трудно постороннему вмешиваться в чужие дела,
притворился, будто рассматриваю вещи, выставленные на прода-
жу, и ни на кого не обращаю внимания, хотя старик с первой же
минуты взывал к моей помощи и словами и взглядами.
Впрочем, молчание не затянулось, ибо мистер Свивеллер,
предварительно поведав нам нараспев, что в горах его сердце, до-
ныне он там и что для свершения доблестных, героических дея-
ний ему не хватает только арабского коня, отвел взгляд от потол-
ка и снова вернулся к презренной прозе.
— Фред, — вдруг обратился он к приятелю громким шепотом,
словно пораженный какой-то внезапной мыслью. — Скажи, стари-
чок благоволит?
— Какое тебе дело? — огрызнулся тот.
— Нет, а все-таки?
— Да, да, вполне. Впрочем, на это наплевать.
Ободренный таким ответом, мистер Свивеллер решил заве-
сти разговор на более общие темы и во что бы то ни стало завое-
вать наше внимание.
Для начала он заявил, что содовая вода — вещь сама по себе не-
дурная — может застудить желудок, если ее не сдобрить элем или
небольшой порцией коньяка, причем последний предпочтителен
во всех смыслах, кроме одного — сильно бьет по карману. Так как
никто не рискнул оспаривать это положение, мистер Свивеллер