Упрощенная HTML-версия
18
Д ЕНЬ ПЕ РВЫЙ
к такого рода уходу, ничего другого не умевшие делать, как подавать
больным что требовалось да присмотреть, когда они кончались; от-
бывая такую службу, они часто вместе с заработком теряли и жизнь.
Из того, что больные бывали покинуты соседями, родными и дру-
зьями, а слуг было мало, развилась привычка, дотоле неслыханная,
что дамы красивые, родовитые, заболевая, не стеснялись услугами
мужчины, каков бы он ни был, молодой или нет, без стыда обнажая
перед ним всякую часть тела, как бы то сделали при женщине, лишь
бы того потребовала болезнь, — что, быть может, стало впослед-
ствии причиной меньшего целомудрия в тех из них, которые исце-
лялись от недуга. Умирали, кроме того, многие, которые, быть мо-
жет, и выжили бы, если б им подана была помощь. От всего этого,
и от недостаточности ухода за больными, и от силы заразы, число
умиравших в городе днем и ночью было столь велико, что страшно
было слышать о том, не только что видеть. Оттого, как бы по необ-
ходимости, развились среди горожан, оставшихся в живых, некото-
рые привычки, противоположные прежним. Было в обычае (как то
видим и теперь), что родственницы и соседки собирались в дому
покойника и здесь плакали вместе с теми, которые были ему осо-
бенно близки; с другой стороны, у дома покойника сходились его
родственники, соседи и многие другие горожане и духовенство,
смотря по состоянию усопшего, и сверстники несли его тело на сво-
их плечах, в погребальном шествии со свечами и пением, в церковь,
избранную им еще при жизни. Когда сила чумы стала расти, все это
было заброшено совсем или по большей части, а на место прежних
явились новые порядки. Не только умирали без сходбища многих
жен, но много было и таких, которые кончались без свидетелей,
и лишь очень немногим доставались в удел умильные сетования
и горькие слезы родных; вместо того, наоборот, в ходу были смех и
шутки и общее веселье: обычай, отлично усвоенный, в видах здоро-
вья, женщинами, отложившими большею частью свойственное им
чувство сострадания. Мало было таких, тело которых провожали бы
до церкви более десяти или двенадцати соседей; и то не почтенные,