Упрощенная HTML-версия
30
— Иешуа, — поспешно ответил арестант.
— Прозвище есть?
— Га-Ноцри.
— Откуда ты родом?
— Из города Гамалы, — ответил арестант, головой показывая, что
там, где-то далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала.
— Кто ты по крови?
— Я точно не знаю, — живо ответил арестованный, — я не помню
моих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…
— Где ты живешь постоянно?
— У меня нет постоянного жилища, — застенчиво ответил арес
тант, — я путешествую из города в город.
— Это можно выразить короче, одним словом, — бродяга, — ска-
зал прокуратор и спросил: — Родные есть?
— Нет никого. Я один в мире.
— Знаешь ли грамоту?
— Да.
— Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?
— Знаю. Греческий.
Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания
глаз уставился на арестованного. Другой глаз остался закрытым.
Пилат заговорил по-гречески:
— Так это ты собирался разрушить здание храма и призывал
к этому народ?
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать ис-
пуг, и он заговорил по-гречески:
— Я, доб… — тут ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что
он едва не оговорился. — я, игемон, никогда в жизни не собирался
разрушать здание храма и никого не подговаривал на это бессмыс-
ленное действие.
Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над ни-
зеньким столом и записывавшего показания. Он поднял голову, но
тотчас же опять склонил ее к пергаменту.
— Множество разных людей стекается в этот город к празднику.
Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, — гово-
рил монотонно прокуратор, — а попадаются и лгуны. Ты, например,
лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетель-
ствуют люди.
— Эти добрые люди, — заговорил арестант и, торопливо приба-
вив: — игемон, — продолжал: — ничему не учились и все перепутали,