Упрощенная HTML-версия
XIX
Пять премьер в театре Мольера
Во всех домольеровских версиях сюжета рядом с Дон Жуаном действо-
вал его слуга, причем всюду это цельный комический тип, порожденный
национальной традицией. У Тирсо де Молины в «Севильском озорнике» он
именовался Каталинон и представлял собой типичного испанского «грасьо-
со» — слугу-шута, у итальянцев появлялись традиционные дзанни Бригелла
или Арлекин, а де Вилье назвал слугу Филипеном — это его собственный
сценический псевдоним. Мольер тоже дал слуге Дон Жуана имя, под кото-
рым выступал в нескольких своих комедиях («Школа мужей», «Сганарель,
или Мнимый рогоносец» и др.). Можно сказать, что Сганарель — одна из
сценических ипостасей Мольера, оригинальная авторская маска, напомина-
ющая маску дзанни в комедии дель арте. Но этот Сганарель — лакей-фило-
соф. Не случайно уже в первой реплике ему приходится поминать «Аристоте-
ля и всю философию», а далее рассуждать и о медицине, и о доказательствах
бытия Бога.
Костюм Сганареля-Мольера был не менее красочен, чем у самого Дон
Жуана. Пьеро во втором действии замечает: «…и те, что в слугах у него, сами
господа настоящие». В посмертной описи личного мольеровского гардероба
числится набор предметов для роскошного костюма этого слуги, включа-
ющий «одну юбку
?
элемент мужского костюма. —
И. Н
.
?
из золотисто-розового
атласа, одну полотняную рубаху, шитую золотом, один камзол из цветастого
атласа для „Каменного пира“, две хлебные сумки, одну настоящую, другую
фальшивую, один шарф из тафты, одну короткую рубаху и рукав из тафты
розового цвета и цвета чистого серебра, два рукава из тафты огненного и
переливчато-зеленого цвета с отделкой серебряным кружевом, одну рубаху
из красной тафты, два набедренника переливчатого серебристо-зеленого
цвета, итого 20 ливров…»*
В третьем действии Сганарель менял свой костюм на «одежду доктора»,
которую Дон Жуан находил «нелепой». Интересно, что вместе с платьем,
которое ему «придало весу», Сганарель присваивал и некоторые свойства
театрального Доктора — маски комедии дель арте, например, пользовался
типичной для этой маски манерой соединять слова в бесконечные цепи, па-
родируя логические рассуждения («человек в этом мире что птица на ветке;
ветка держится за дерево; кто держится за дерево, тот следует хорошим со-
ветам; хорошие советы дороже хороших речей…» и так далее).
Кажется, что и внутренняя логика роли Сганареля примерно такая же —
алогичная, на грани абсурда. Он попеременно то резонер («рассуждения»
так и сыплются из его уст), то шут, а ведь эти актерские амплуа ни в чем не
схожи друг с другом. Сганарель у Мольера задуман как противоположность
Дон Жуану во всем: как плебей — аристократу, простак — мыслителю, трус —
бесстрашному… По этой логике, Сганарель предстает антиподом ДонЖуана и
в вопросах религии: лакей защищает веру, тогда как господин отдает предпо-
чтение арифметике. И Сганарель неизменно должен вызывать смех, особенно
* Inventaire apre?
s dece`s de Molie?
re // Jurgens M., Maxfield-Miller E. Cent ans de recherches sur
Molie`re... P. 569.