Упрощенная HTML-версия
ПИОНЕРЫ
27
Молодой человек высвободил руку из ласково сжимавших ее
пальцев судьи, но продолжал стоять, не отводя взгляда от пре-
красного лица девушки, которая, несмотря на мороз, не спешила
вновь надеть капюшон. Ее большие черные глаза красноречиво
молили о томже, о чем просил судья. АКожаныйЧулок некоторое
время размышлял, опираясь на свое ружье; потом, по-видимому
хорошенько все обдумав, он сказал:
— Ты и впрямь поезжай, парень. Ведь если дробина застря-
ла под кожей, мне ее не выковырять. Стар уж я стал, чтобы, как
когда-то, резать живую плоть. Вот тридцать лет назад, еще в ту
войну, когда я служил под командой сэра Уильяма, мне пришлось
пройти семьдесят миль по самым глухим дебрям с ружейной пу-
лей в ноге, а потом я ее сам вытащил моим охотничьим ножом.
Старый индеец Джон хорошо помнит это времечко. Встретился
я с ним, когда он с отрядом делаваров выслеживал ирокеза —
тот побывал на Мохоке и снял там пять скальпов. Но я так по-
потчевал этого краснокожего, что он до могилы донес мою метку!
Я прицелился ему пониже спины — прошу прощения у барыш-
ни, — когда он вылезал из засады, и пробил его шкуру тремя
дробинами, совсем рядышком, одной долларовой монетой можно
было бы закрыть все три раны. — Тут Натти вытянул длинную
шею, расправил плечи, широко раскрыл рот, показав единствен-
ный желтый зуб, и захохотал: его глаза, лицо, все его тело смея-
лось, однако смех этот оставался совсем беззвучным, и слышно
было только какое-то шипение, когда старый охотник втягивал
воздух. — Я перед этим потерял формочку для пуль, когда пере-
правлялся через проток озера Онайда, вот и пришлось доволь-
ствоваться дробью; но у моего ружья был верный бой, не то что
у вашей двуногой штуковины, судья, — с ней-то в компании, как
видно, лучше не охотиться.
Натти мог бы и не извиняться перед молодой девушкой — она
помогала судье перекладывать вещи в санях и не слышала ни
слова из его речи. Горячие просьбы отца и дочери возымели свое
действие, и юноша наконец позволил себя уговорить отправиться
с ними, хотя все с той же необъяснимой неохотой. Чернокожий