Упрощенная HTML-версия
М И Л Ы Й Д Р У Г
12
провести зиму на юге, но разве это возможно? Он женат, он жур-
налист, он занимает прекрасное положение.
— Я заведую отделом политики во «Французской жизни»,
помещаю в «Спасении» отчеты о заседаниях сената и время от
времени даю литературную хронику в «Планету». Как видишь,
я стал на ноги.
Дюруа с удивлением смотрел на него. Форестье сильно из-
менился, стал вполне зрелым человеком. Походка, манера дер-
жаться, костюм, брюшко — все обличало в нем преуспевающего,
самоуверенного господина, любящего плотно покушать. А преж-
де это был худой, тонкий и стройный юноша, ветрогон, забия-
ка, непоседа, горлан. За три года Париж сделал из него совсем
другого человека — степенного, тучного, с сединой на висках,
хотя ему было не больше двадцати семи лет.
— Ты куда направляешься? — спросил Форестье.
— Никуда, — ответил Дюруа, — просто гуляю перед сном.
— Что ж, может, проводишь меня в редакцию «Французской
жизни»? Мне только просмотреть корректуру, а потом мы где-
нибудь выпьем по кружке пива.
— Идет.
И с той непринужденностью, которая так легко дается быв-
шим одноклассникам и однополчанам, они пошли под руку.
— Что поделываешь? — спросил Форестье.
Дюруа пожал плечами:
— По правде сказать, околеваю с голоду. Когда кончил-
ся срок моей службы, я приехал сюда, чтобы... чтобы сделать
карьеру, — вернее, мне просто захотелось пожить в Париже.
Но вот уж полгода, как я служу в управлении Северной желез-
ной дороги и получаю всего-навсего полторы тысячи франков
в год.
— Не густо, черт возьми, — промычал Форестье.
— Еще бы! Но скажи на милость, как мне выбиться? Я оди-
нок, никого не знаю, обратиться не к кому. Дело не в нежелании,
а в отсутствии возможностей.
Приятель, смерив его с ног до головы оценивающим взгля-
дом опытного человека, наставительно заговорил: