Упрощенная HTML-версия
29
Фортунио
с простертыми друг к другу руками; при этом он держал сосуд
высоко поднятым, как пажи на полотнах Терборха.
Фортунио захватил кубок одной рукой и залпом осушил его.
Этот впечатляющий трюк вызвал всеобщее восхищение.
— Эй, Меркурий, не осталось ли в погребе твоего хозяина
еще немного этого зелья? Я выпил бы еще глоток.
Меркурий замер в нерешительности и поднял глаза на
Джорджа, чтобы понять, как ему поступить; но взор Джорджа,
затуманенный винными парами, не выражал ничего.
— Ну, скотина, что же мне, дважды повторять? Будь я твоим
хозяином, я бы уже давно велел спустить с тебя шкуру да под-
весить за ноги!
Меркурий кинулся к другому буфету за новым сосудом, опо-
рожнил его в кубок, затем боязливо отступил на некоторое рас-
стояние и замер на одной ноге, как цапля на болоте, с особой
почтительной тревогой ожидая дальнейших событий.
Бравый Фортунио осушил гигантскую чашу с легкостью, ко-
торая была верным признаком долгих и усердных упражнений
в винопитии, как сказал бы магистр Алькофрибас Назье.
— Теперь, господа, я сравнялся с вами, я наверстал упущенное
время, и мы можем спокойно поужинать. Вы, возможно, подума-
ли, что я опоздал из нежелания пить, и затаили самые ужасные
подозрения о моих привычках; теперь же я перед вами чист, как
трехмесячный ягненок или пансионерка у первого причастия.
— О да! — воскликнул Альфред. — Невинный и доброде-
тельный, как вор, которого тащат на виселицу.
Высказанное Фортунио пожелание «спокойно поужинать»
было совершенно немыслимым и неосуществимым — скорее
Юпитер, мечущий громы и молнии, мог спуститься с потолка на
своем орле незамеченным.