Упрощенная HTML-версия
28
Теофиль Готье
— А, Фортунио! Ну здравствуй! Какого черта ты так опазды-
ваешь?
— Надеюсь, дамы простят меня: я только что из Венеции,
с костюмированного бала, который давала принцесса Фьямма.
Я забыл сказать об этом Джорджу, когда мы встретились в Опере
и он пригласил меня на свой шабаш. Я едва успел переодеться.
— Ну, если ты был на костюмированном балу в Венеции, то
не о чем и говорить; но сдается мне, Фортунио, что я видел тебя
неделю назад на Гентском бульваре. Вы врете, как эпитафия или
правительственная газета, мой юный друг.
— Ну да, я был на Гентском бульваре с де Марсильи, что тут
странного?
— Нет-нет, ничего. Хотя, если ты не разжился волшебным
плащом Фауста, не нашел средства управлять воздушным ша-
ром или не оседлал горного орла, такая вездесущность кажется
мне маловероятной.
— Ба! — воскликнул Фортунио, беззаботно подбрасывая уве-
систый кошель. — С помощью этой штуки на лошадях можно
передвигаться быстрее, чем на гиппогрифах. Но налейте же мне
вина, у меня в горле пересохло. Меркурий, принеси-ка мне Гер-
кулесов кубок!
Геркулесов кубок был большой чеканной чашей размером
с медное море, несомое двенадцатью волами, о котором гово-
рится в Писании; даже заправские выпивохи поднимали его
с трудом.
— Меркурий, налей-ка мне в этот наперсток каплю какой-
нибудь жидкости, жажда душит меня, как слишком тесный
галстук.
Меркурий вылил ему в кубок содержимое античного со-
суда великолепной работы, с ручками в виде двух амуров