Упрощенная HTML-версия
11
Предисловие
Как видите, о жизни древних невозможно судить исходя из мораль-
ных ценностей, навязанных нам реформаторской Женевой.
Что до меня, то я написал эту книгу с той простотой и естествен-
ностью, какую проявил бы любой афинянин в отношении подобных
историй. И я хотел бы, чтобы так же к этому отнесся и мой читатель.
Если судить древних греков с современных позиций, то школьни-
кам старших классов нельзя будет дать ни одного хорошо переведен-
ного произведения великих древних писателей. Если быМуне-Сюлли
играл роль Эдипа без купюр, полиция запретила бы представление.
Если бы Леконт де Лиль не отцензуровал из осторожности Феокри-
та, его перевод был бы арестован в день выпуска. А Аристофан разве
исключение? Мы располагаем фрагментами четырехсот сорока коме-
дий, созданных ста тридцатью двумя греческими поэтами, среди них
есть чудесные стихи Алексиса, Филетера, Страттиса, Эвбула, Крати-
на, но никто пока не осмелился перевести этот прелестный, далеко не
целомудренный сборник. Обычно, чтобы защитить греческие нравы,
приводят учения нескольких философов, осуждавших любовные
утехи. Недоразумение налицо. Эти редкие моралисты порицали из-
лишества всех наших чувств, без разбора, они не делали различия
между развратом в постели и за столом. Так, например, они равно
осудили бы того, кто сегодня заказывает себе обед на шесть луидо-
ров в парижском ресторане, и того, кто среди улицы назначит любов-
ное свидание, за что и будет приговорен со всей строгостью закона
к одному году тюремного заключения. Впрочем, древнее общество
относилось к подобным суровым философам как к тяжелым душев-
нобольным: их высмеивали все, кому не лень; их колотили на улицах;
тираны держали их при дворе вместо шутов, а свободные граждане
высылали их или даже казнили.
Выходит, что «новые» воспитатели — с Возрождения и до наших
дней — путем сознательного и произвольного обмана представляли
античную нравственность как источник собственных убогих доброде-
телей. И если мы считаем эту нравственность воистину великой, если
она и вправду заслуживает роль образца для подражания, то прежде
всего потому, что ни одна другая мораль не сумела сделать эстетиче-
ское критерием разделения справедливого и несправедливого, провоз-
гласить равное право каждого человека стремиться к личному счастью