Упрощенная HTML-версия
С Е РЕ БРЯНЫЙ
17
Имя его — Фицрой Симпсон. Он хорошего рода, получил пре-
красное образование, но все свое состояние проиграл на скачках.
Последнее время жил тем, что мирно занимался букмекерством
в спортивных лондонских клубах. В его записной книжке обна-
ружили несколько пари до пяти тысяч фунтов против фавори-
та. Когда его арестовали, он признался, что приехал в Дартмур
в надежде раздобыть сведения о лошадях Кингс-Пайленда и о вто-
ром фаворите, жеребце Беспечном, находящемся на попечении
Сайлеса Брауна в кейплтонской конюшне. Он и не пытался отри-
цать, что в понедельник вечером был в Кингс-Пайленде, однако
уверяет, что ничего дурного не замышлял, хотел только получить
сведения из первых рук. Когда ему показали галстук, он сильно
побледнел и совершенно не мог объяснить, как галстук оказался
в руке убитого. Мокрая одежда Симпсона доказывала, что ночью
он попал под дождь, а его суковатая трость со свинцовым набал-
дашником вполне могла быть тем самым оружием, которым тре-
неру были нанесены эти ужасные раны. С другой стороны, на нем
самом нет ни царапины, а ведь окровавленный нож Стрэкера — не-
опровержимое доказательство, что по крайней мере один из на-
павших на него бандитов пострадал. Вот, собственно, и все, и если
вы сможете мне помочь, Уотсон, я буду очень вам признателен.
Я с огромным интересом слушал Холмса, изложившего мне об-
стоятельства этого дела со свойственной ему ясностью и последо-
вательностью. Хотя все факты были мне уже известны, я не мог
установить между ними ни связи, ни зависимости.
— А не может ли быть, — предположил я, — что Стрэкер сам
нанес себе рану во время конвульсий, которыми сопровождается
повреждение лобных долей головного мозга?
— Вполне возможно, — сказал Холмс. — Если так, то обвиня-
емый лишается одной из главных улик, свидетельствующих в его
пользу.
— И все-таки, — продолжал я, — я никак не могу понять гипотезу
полиции.
— Боюсь, в этом случае против любой гипотезы можно найти
очень веские возражения. Насколько я понимаю, полиция счита-
ет, что Фицрой Симпсон подсыпал опиум в ужин Хантера, отпер
конюшню ключом, который он где-то раздобыл, и увел жеребца,
намереваясь, по всей видимости, похитить его. Уздечки в конюш-
не не нашли — Симпсон, вероятно, надел ее на лошадь. Оставив
дверь незапертой, он повел ее по тропинке через пустошь, и тут
его встретил или догнал тренер. Началась драка, Симпсон про-
ломил тренеру череп тростью, сам же не получил и царапины