Упрощенная HTML-версия
30
Э Д ГА Р А Л Л А Н ПО
— Хорошо, хорошо, будь по-вашему! — сказал дьявол миролюби-
во, а Бон-Бон, чтобы отметить победу над его величеством, счел сво-
им долгом прикончить вторую бутылку шамбертена.
— Как я уже сказал, — продолжал посетитель, — как я заметил
несколько минут тому назад, многое в вашей книге чересчур вычур-
но, monsieur Бон-Бон. Что вы порете, например, о душе? Скажите, по-
жалуйста, сударь,
что
такое душа?
— Душа, — уэ! — душа, — ответил метафизик, заглядывая в свою
рукопись, — бесспорно...
— Нет, сударь!
— Без сомнения...
— Нет, сударь!
— Неоспоримо...
— Нет, сударь!
— Очевидно...
— Нет, сударь!
— Неопровержимо...
— Нет, сударь!
— Уэ!
— Нет, сударь!
— И вне всяких споров...
— Нет, сударь, душа вовсе не то! (Тут философ, бросив на собе-
седника злобный взгляд, поспешил положить конец спору, осушив
третью бутылку шамбертена.)
— В таком случае — уэ — скажите, пожалуйста, что же, что же
такое душа?
— Ни то ни се, monsieur Бон-Бон, — отвечал его величество за-
думчивым тоном. — Я пробовал, то есть, я хочу сказать, знавал очень
плохие души и очень недурные. — Тут он причмокнул губами и, ма-
шинально схватившись за книжку, высовывавшуюся из кармана,
страшно расчихался.
Потом продолжал:
— Душа Кратина была так себе; Аристофана вкусна; Платона пре-
восходна, не
вашего
Платона, а комического поэта, от вашего Плато-
на стошнило бы Цербера — фа! Затем, позвольте! были там Невий,