Упрощенная HTML-версия
ЛОРД ДЖИМ
34
и тарахтит, словно старая лебедка, даже еще громче; и какого
черта ему рисковать своею жизнью дни и ночи среди всей этой
рухляди, будто на кладбище для кораблей, он понятия не имеет!
Должно быть, он от рождения такой легкомысленный. Он...
— Где вы напились? — осведомился немец; он был взбешен,
но стоял совершенно неподвижно, освещенный лампой нактоу-
за, похожий на грубую статую человека, вырезанную из глыбы
жира.
Джим по-прежнему улыбался, глядя на отступающий гори-
зонт; исполненный благородных стремлений, он упивался со-
знанием своего превосходства.
— Напился! — презрительно повторил механик: обеими
руками он держался за поручни — темная фигура с подгиба-
ющимися коленями. — Да уж не вы меня напоили, капитан.
Слишком вы скаредны, ей-богу. Скорее уморите парня, чем
предложите ему капельку шнапса. Вот что у вас, немцев, на-
зывается экономией. На пенни ума, на фунт глупости.
Он расчувствовался. Около десяти часов старший механик
дал ему одну рюмочку... — всего-навсего одну, ей-богу! добрый
старикашка; но теперь старого мошенника не стащишь с кой-
ки — пятитонным краном не поднять его. — Э, нет! Во всяком
случае, не сегодня! Он спит сладким сном, словно младенец,
а под подушкой у него бутылка с первоклассным бренди. —
С уст командира «Патны» сорвалась хриплая ругань, и слово
«schwein»* запорхало, как капризное перышко, подхваченное
ветерком. Он и старший механик были знакомы много лет —
вместе служили веселому, хитрому старику китайцу, носивше-
му очки в роговой оправе и вплетавшему красные шелковые
тесемочки в свою почтенную седую косу. В родном порту «Пат-
ны» жители побережья придерживались того мнения, что эти
двое — шкипер и механик — по части наглых хищений друг
другу не уступают. Внешне они гармонировали плохо: один —
с мутными глазами, злобный и мясистый; другой — тощий,
с головой длинной и костлявой, словно голова старой клячи,
* Свинья (
нем.
).