Упрощенная HTML-версия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
24
Бенвенуто отвечал, что отдаст пятьсот экю, как только вернет-
ся к себе в мастерскую.
Четверо стражников швейцарской гвардии и камерарий про-
водили Бенвенуто домой. Придя к себе в опочивальню, Бенвенуто
вынул из кармана ключ, открыл железный шкафчик, вделанный
в стену, достал из большого кошеля пятьсот экю и, отдав их каме-
рарию, выставил его за дверь вместе со швейцарцами-телохрани-
телями.
Швейцарцы даже получили четыре экю за труды, что делает
честь Бенвенуто Челлини, и, уходя, целовали ему руки, что делает
честь швейцарцам.
Камерарий тотчас же воротился к святейшему отцу и передал
ему пятьсот экю, что раздосадовало святейшего отца. Вспылив, он
принялся бранить Помпео.
— Ступай сам за великим ваятелем в его мастерскую, скотина, —
приказал папа, — и со всей учтивостью, на какую только способна
твоя глупая голова, передай, что, ежели он согласен сделать мне
чашу, я предоставлю ему любые льготы!
— Но, ваше святейшество, — отвечал Помпео, — не лучше ли
отложить все это до завтрашнего утра?
— Даже нынче вечером и то поздно, дурень ты этакий! Я не
желаю, чтобы Бенвенуто отошел ко сну с недобрым чувством ко
мне. Тотчас же исполни мою волю, и чтобы завтра, проснувшись,
я узнал о его согласии!
Помпео вышел из Ватикана сам не свой и отправился в мастер-
скую Бенвенуто. Она была закрыта. Он посмотрел в замочную
скважину, посмотрел в дверные щели, оглядел все окна, надеясь,
что хоть в одном брезжит свет, но все было погружено в темноту.
Тут он тихонько постучался, во второй раз отважился постучаться
погромче, а в третий еще громче.
Тогда во втором этаже открылось окошко, и показался Бенвену-
то в рубашке, с аркебузом в руке.
— Кто там? — спросил Бенвенуто.
— Это я, — ответил гонец.
— Кто это — я? — снова спросил ваятель, прекрасно узнавший
своего недруга.
— Помпео.