Упрощенная HTML-версия
17
Предисловие переводчика
условиях начинались у нас переговоры, переходившие нередко в самуюбесша-
башную брань. Жившая за стеной соседней комнаты весьма образованная пу-
ритански щепетильная дама, жена одного провинциального математика, «тетя
Катя», как мы называли ее, с истинным ужасом говорила нам, что разговоры
наши подчас было страшно слушать.
Уже в более зрелые годы, в пору его профессорской деятельности, культ
Фауста у И. А. вылился в наиболее удачную форму: он устроил в своем бело-
островском доме кабинет доктора Фауста. Туда были снесены все инкунабу-
лы, не исключая Нострадама, на потолке были укреплены плафонные доски
с соответствующими изображениями, окно было вставлено средневековое,
а затем там постепенно находили себе приют все предметы, привозившие-
ся И. А. из его заграничных поездок, особенно из Венеции. Университет не
убил и во мне культа Фауста, но только укрепил, осмыслил его и сообщил
ему жизненную детальность.
В 1904 году весною я уехал в г. Нарву, чтобы управлять там двумя гим-
назиями, мужскою и женской. Скажу, что в лице попечителя и создателя
обеих гимназий, бывшего первым городским головою г. Нарвы, я нашел
сперва доброго товарища, а затем и настоящего друга. Нас соединили вме-
сте как любовь к книгам вообще, так и тот культ Фауста, о котором я говорил
выше. Несмотря на свою далекую от поэзии специальность (А. Ф. Ган* был
инженером-технологом), несмотря на свой практический взгляд на жизнь,
он был и до конца жизни своей остался истинным поэтом, чуждым всякой
рекламы и фразировки, преклонявшимся перед Гёте и гениальным трудом,
можно сказать, его жизни — «Фаустом». Тут-то открылось для меня насто-
ящее раздолье. С одной стороны, сохранившиеся в городе уголки истинно
средневековые, старинные предания и несколько обломков средневеково-
го быта, с другой — тесное сближение с высококультурным старцем, пред-
ставлявшим собою натуру цельную, незаурядную, истинным создателем
курорта Гунгербурга. В этом периоде своей жизни А. Ф. имел все основания
сравнивать свою судьбу с судьбою гетевского Фауста, принявшись, подобно
гетевскому герою, за борьбу с морем, за отвоевание у него поглощаемого им
бесплодного клочка суши, ради насаждения здесь культурной жизни.
Вспомним величественный монолог Фауста в первой половине 4-го дей-
ствия, столь цинично и столь неудачно прерываемый банальным замечани-
ем Мефистофеля:
* Ган Адольф Федорович (1832–1914) — инженер по образованию, благотворитель,
с 1855 года жил в Нарве, занимался активной деятельностью по благоустройству города;
городской голова Нарвы (в 1873–1877 и 1882–1884); его стараниями началось зарождение
в Гунгербурге (совр. Нарва-Йыэсуу) курорта.