Упрощенная HTML-версия
16
Предисловие переводчика
у К. А. Коссовича* санскритский язык. Но в центре всех наших духовных
переживаний стоял принявший определенные формы и тесно связывавший
меня с покойным другом культ Фауста.
Недаром в бытность свою гимназистами восьмого класса мы вдвоем
с И. А. Шляпкиным настояли перед преподавателем немецкого языка на
том, чтобы он выбрал для классного чтения первую часть трагедии Гёте
«Фауст». Эдуард Павлович Буш, которого как сейчас вижу перед своими
глазами, немного помялся, говоря о трудности затеваемого нами дела, но
все-таки согласился, и весь класс отнесся, конечно, с большим интересом
к избранному нами великому произведению великого германского поэта.
Э. П. Буш, друг какого-то германского герцога, был к тому же вполне под-
ходящим руководителем и снабжал наш общий перевод весьма почтенными
комментариями, излагая их на своем русско-немецком жаргоне.
Необходимо сказать, что, ставши студентами, мы с И. А. поселились вместе.
Когда скончался почтенный патер Рокицкий, мы раскупили со Шляпкиным
на свои гроши его немногое наследство, в котором чуть ли не самое видное ме-
сто принадлежало двум сутанам покойного. Мы и облачались систематически
в эти сутаны, придававшие нам, по-нашему тогдашнему убеждению, вид сред-
невековых ученых. И. А. заставил даже нашу квартирную хозяйку (портниху
по ремеслу) сшить ему из лоскутов, по найденному им якобы в книге рисунку,
головное украшение средневекового ученого, правдоподобие которого я по-
зволил себе оспаривать, и теперь еще нахожу, что состряпанное И. А. головное
украшение не имело ничего общего с известными головными уборами в сред-
ние века. Мало того, И. А. спер где-то череп, завернул его в чулок и поместил
между оконными рамами, а затем не то раскрасил, не то оклеил свой фонарь
так, чтобы он изображал, по его мнению, средневековую вещь. Я вышучивал и
этот фонарь на основании весьма солидных данных, чем приводил друга чуть
ли не в бешенство. Но все моишутки не достигали цели. Каждый вечер, в кото-
рый мы сидели дома, разряженный, как и я, в сутану, И. А. подставлял к сво-
ему псевдосредневековому фонарю лестницу, зажигал фонарь, слезал с лест-
ницы, надевал с самым сосредоточенным видом свой «дурацкий колпак», как
я называл его средневековое головное украшение, брал с полки ту или другую
книгу, снова взлезал на лестницу и, несмотря на свою неуклюжесть и тяжесть,
довольно искусно располагался на верхушке лестницы и принимался за чте-
ние. Я в это время сидел в соседней комнате в сутане за письменным столом
и занимался тем или другим делом литературного характера. Иногда при этих
* Коссович Каэтан Андреевич (1815–1883) — выдающийся санскритолог. С 1858 го-
да преподавал в Санкт-Петербургском университете санскритский язык и литературу,
с 1865-го — профессор университета.