Упрощенная HTML-версия
30
отвратительною бородою; и когда Лотта сказала
ей, что довольно, что опасность миновала, ребе-
нок с прежним рвением продолжал тереть водою
личико, как будто от продолжительности омове-
ния зависел его исход… Доложу тебе, Вильгельм,
ни один обряд крещения не вызывал во мне
большего пиетета, нежели эта маленькая сценка
у источника. И когда Лотта поднялась наверх,
я готов был броситься перед ней на колени, как
перед пророчицей, смывшей грехи целого народа.
поступает с нами, оставляя нас в блаженном не-
ведении относительно многих тайн бытия и лишь
умножая тем самым наше счастье.
8 июля
Какие мы, в сущности, дети! Как жадно можем
мы ловить чей-то взор! Какие же мы дети!
Мы ездили в Вальгейм. Дамы отправились пер-
выми в экипаже, и вот во время нашей прогулки
Вечером я не удержался и поделился радостью
дневных впечатлений своих с одним господином,
в коем предполагал я найти живое участие, зная
его острый ум, но не тут-то было! Он осудил Лот-
ту, заметив, что не следует морочить детей, ибо
это ведет к многочисленным недоразумениям и
предрассудкам, от коих надобно оберегать чело-
века с младых ногтей. Тут пришло мне на ум, что
господин этот восемь дней назад крестил свое
чадо, и потому я поспешил переменить тему раз-
говора, не изменив, однако, своего мнения, что
с детьми надобно поступать так же, как Господь
мне показалось, будто в черных глазах Лотты…
Ах, какой я глупец! Прости! Но видел бы ты эти
глаза! Буду краток (ибо мои глаза от усталости
закрываются сами собой). Вообрази: дамы сели
в карету, а у подножки кружком выстроились
юный В., Зельштадт, Одран и я. Дамы через
окошко благосклонно болтали с этими беспеч-
ными юнцами, коим, конечно же, не занимать
ни легкости, ни веселости. Я искал встретить-
ся глазами с Лоттою, но она, увы, переводила
взгляд с одного на другого, только не на меня! Не
на меня! Я, единственный, чей полный отчаяния