Упрощенная HTML-версия
23
мне было, когда она проделывала фигуру с нами.
Видел бы ты ее танцующей! Она всем сердцем и
всею душою отдается танцу, все тело ее испол-
нено гармонии, она — сама безмятежность, сама
непосредственность, словно ничего другого для
нее уже не существует и она ни о чем не думает,
ничего не чувствует; в эти минуты она опреде-
ленно забывает обо всем на свете.
Я поспешил принять ее предложение, и мы
сговорились, что ее компаньон станет развле-
кать во время вальса мою компаньонку.
И вот грянула музыка, и мы некоторое время
с увлечением проделывали различные фигуры
посредством сплетения и перевода рук. С какой
легкостью и грацией она двигалась! Затем, когда
мы начали вальсировать, вращаясь один вокруг
Я попросил ее танцевать со мной второй
контрданс; она обещала мне третий, с обворожи-
тельной откровенностью признавшись, что страх
как любит танцевать немецкий вальс.
— У нас здесь принято, — пояснила она, —
чтобы вальс дама танцевала со своим постоян-
ным кавалером, а мой компаньон скверно валь-
сирует и будет только рад, если я избавлю его
от сей повинности. Ваша дама не жалует вальс
по той же причине, а вы, как я приметила еще
в англезе, вальсируете отменно. Итак, если вы
готовы доставить мне это удовольствие, испро-
сите позволения у моего кавалера, я же отправ-
люсь к вашей даме.
другого словно сферы, вначале, конечно же, не
обошлось без толкотни, поскольку в этом танце и
в самом деле преуспели лишь немногие. Мы, про-
явив благоразумие, терпеливо дождались, пока
самые неловкие танцоры пристыженно ретиру-
ются, и, оставшись лишь с одной парой, Одраном
и его дамой, с честью выдержали испытание до
конца. Никогда еще не чувствовал я себя столь
свободно в танце. Я был уже не человек, но по-
лубог. Держать в объятьях прелестнейшее со-
здание и парить с ним над землею, позабыв обо
всем на свете… Ах, Вильгельм, признаюсь тебе,
в те минуты я поклялся, что девушка, которую
я полюблю, которая должна будет стать моею,