Упрощенная HTML-версия
14
восхитительнейшие долины. Сад незатейлив; вхо
дя в него, тотчас же замечаешь, что план его
начертан был не рукою ученого садовника, но
чувствительным сердцем, искавшим здесь уеди-
нения и покоя. Не раз, сидя в ветхой беседке,
любимом прибежище усопшего, а ныне и моем
прибежище, ронял я слезу, поминая прежнего
хозяина. Вскоре я стану полноправным владель-
цем этих кущ; садовник уже успел привязаться
ко мне, и я постараюсь не разочаровать его.
10 мая
Душа моя полна света и радости, как эти лу-
чезарные весенние утра, которыми наслаждаюсь
я с неистовою жаждой. Я совсем один и радуюсь
своей новой жизни в здешних краях, словно со-
зданных для таких душ, как моя. Я так счастлив,
друг мой, так упоен чувством мира и покоя, что
даже искусство мое страдает от этого. Ибо я ре-
шительно не могу рисовать, не в силах сделать
даже штриха, а вместе с тем никогда еще прежде
не чувствовал я себя художником более искус-
ным, нежели в эти мгновенья. Когда вкруг меня
дымится туманом долина, а полуденное солнце
недвижно висит над непроницаемым пологом
темного леса и лишь редкие лучи украдкой про-
сачиваются в его священный мрак; когда я, лежа
в высокой траве у шумного ручья, вперив взор
в густую, пеструю сеть, сотканную из бесконеч-
ного множества былинок, внимаю голосу этого
крохотного мира, населяемого мириадами зага-
дочных, непостижимых букашек, у самого моего
сердца и чувствую присутствие Всемогущего,
сотворившего нас по образу и подобию Своему,
дыхание Вселюбящего, несущего нас в Вечность
на облаке нескончаемого блаженства, чувствую,
как окружающий меня мир и небо покоятся в са-
мой душе моей, словно образ возлюбленной, —
тогда меня порою охватывает тоска, и я думаю:
ах, если б мог я выразить все это, напечатлеть
на бумаге то, что так полно, так горячо живет во
мне, дабы образы эти сделались зеркалом моей
души, подобно тому как душа моя есть зерка-
ло предвечного Бога! Но, друг мой, бремя этого
чувства, сладостное иго прекрасного слишком
тяжко, оно грозит раздавить меня.
12 мая
Не знаю, кому или чему обязан я тем, что все
вокруг представляется мне райскими кущами, —
коварным духам ли, незримо витающим в сих
краях, или собственной фантазии, распаляющей
мое сердце. Есть в здешних окрестностях источ-
ник, к коему прикован я волшебными чарами,
точно Мелюзина со своими сестрами. Спустив-
шись с небольшого холма, вдруг оказываешься
ты перед сводами, под сенью которых лестница
ступенейв двадцать ведет вниз, гдеизмраморной
скалы бьет хрустальный ключ. Каменная ограда
наверху, окаймляющая тенистую рощицу, про-
хлада — все это притягивает меня с неодолимою
силою, точно некая сладостно-жуткая тайна.
Я всякий день наведываюсь туда и провожу там
час или более.Приходят из города девушки за во-
дой — безобиднейшее и насущнейшее занятие,
коего не чурались некогда и царские дочери.
И, сидя у источника, я столь остро чувствую
патриархальную жизнь, столь живо воображаю,
как праотцы наши сводили у колодца знаком-
ство друг с другом, встречали здесь своих суже-
ных, и словно слышу, как реют вокруг колод-
цев и источников добрые духи. О, понять мои
чувства способен лишь тот, кому хоть однажды
довелось после долгой, утомительной прогулки
жарким днем наслаждаться прохладою лесного
ключа.
13 мая
Ты спрашиваешь, не прислать ли мне мои
книги. Заклинаю тебя, дорогой мой: избавь меня
от сей напасти! Я не желаю более назиданий,
ободрений, пришпориваний, ибо сердце мое и без
того кипит, не ведая покоя; мне надобна, напро-
тив, колыбельная песнь, которую и нашел я здесь
с преизбытком в моем Гомере. Как часто баюкаю
я свою волнующуюся кровь! Более своевольного,
более мятежного сердца не сыскать во всем све-
те. Дорогой мой, мне ли говорить это тебе, тому,
кто так часто принужден был горестно взирать
на мои перемены от печали к безудержному ве-
селью, от сладостной меланхолии к губительной
страсти? Вдобавок я еще и пестую свое взбал-
мошное сердечко словно больное дитя, беспре-
кословно исполняя все его капризы. Однако ж не
передавай никому моих признаний; есть люди,
которые сурово осудят меня за них.
15 мая
Простолюдины сего городишки уже знают
и привечают меня, особенно детвора. Между