Упрощенная HTML-версия
26
Пьер Луис
кухню. Местами и земли не было видно под рассыпающимся пест-
рым мусором. И ни души кругом: Великий пост вновь вступил
в свои права.
Однако на ведущей из-за города аллее Андре заметил прохоже-
го, который направлялся к нему, и узнал этого человека.
— Добрый день, дон Матео, — поздоровался он, протягивая ему
руку. — Не ожидал встретить вас так рано.
— Что остается делать, когда ты одинок, никому не нужен и ни-
чем не занят? Я гуляю утром и вечером тоже гуляю. Днем же читаю
или отправляюсь играть. Такую жизнь я сам себе создал. Веселой
ее не назовешь.
— Зато ночи ваши куда отраднее ваших дней, если верить слу-
хам, которыми полнится город.
— Если обо мне еще говорят такое, это заблуждение. Отныне и
до смертного часа ни одной женщины не будет больше в доме Матео
Диаса. Но довольно обо мне. Вы еще надолго задержитесь здесь?
Дону Матео Диасу, испанцу лет сорока, Андре был представ-
лен в его первый приезд в Испанию. Его манеры и речь отличала
естественная высокопарность. Подобно многим своим соотече-
ственникам, он произносил чрезвычайно многозначительно даже
банальные замечания, но вовсе не потому, что был заносчив или
глуп. Испанский пафос носят как плащ, щеголевато расправляя
складки. Образованный человек, которому только его слишком
большое состояние мешало вести деятельную жизнь, дон Матео
был известен в основном своими подвигами в спальне, слывшей
весьма гостеприимной. Поэтому Андре был удивлен, узнав, что он
некогда в одночасье отказался от мирских удовольствий и страстей;
однако молодой человек счел за благо воздержаться от дальнейших
расспросов.
Они прогулялись вместе по берегу реки, которой дон Матео как
владелец прибрежных земель и как патриот не уставал восхищаться.