Упрощенная HTML-версия
28
Анатоль Франс
похоронил их. Немного спустя нутро его перестало принимать ка-
кую-либо пищу, и он умер от голода, хотя был до того богат, что
мог бы скупить все мясо и все плоды на всех азиатских базарах. Он
очень досадовал, что состояние достанется мне. А я употребил его
на путешествия. Я побывал в Италии, Греции и Африке, но нигде
не встретил ни одного мудреца и ни одного счастливого человека.
Я изучал философию в Афинах и Александрии и был совсем оглу-
шен шумными спорами. Наконец, добравшись до Индии, я увидел
на берегу Ганга нагого человека, который уже тридцать лет непо-
движно сидел на месте, поджав под себя ноги. Вокруг его тела ви-
лись лианы, в волосах птицы свили гнездо. И все же он жил. При
виде его мне вспомнилась Тимесса, флейтист, отец и мои два брата,
и я понял, что этот индус — мудрец. «Люди, — решил я, — стра-
дают потому, что лишены чего-то, что они считают благом, или
потому, что, обладая им, боятся его лишиться, или потому, что
терпят нечто, кажущееся им злом. Упраздните такое убеждение,
и все страдания рассеются». Поэтому я и решил ничто не почитать
благом, отрешиться от всех соблазнов и жить в одиночестве и не-
подвижности по примеру того индуса.
Пафнутий внимательно выслушал рассказ старика.
— Тимокл Косский, — отвечал он, — признаю, что многое
в твоих рассуждениях не лишено смысла. Действительно, мудро
презирать земные блага. Однако неразумно презирать также и бла-
га вечные и навлекать на себя гнев Божий. Мне жаль, Тимокл, что
ты коснеешь в невежестве, и я преподам тебе истину, чтобы ты,
узнав, что есть триипостасный Бог, покорился его воле, как ребе-
нок покоряется отцу.
Но Тимокл прервал его:
— Воздержись, чужестранец, от изложения своих верований и
не рассчитывай, что тебе удастся внушить мне желание разделить
твои чувства. Всякий спор бесплоден. Мое мнение состоит в том,
что не следует иметь никакого мнения. Я живу не ведая тревог, по-
тому что не предпочитаю что-либо одно другому. Ступай своей