Упрощенная HTML-версия
19
Таис
ту необоримую тоску, которая, как туман, объемлет душу и засло-
няет от нее Господень свет. Ничто так не противно спасению, и ве-
лико бывает торжество дьявола, когда ему удается оплести сердце
монаха острой и безысходной тоской. Если бы дьявол соблазнял
нас только веселием и радостью, он был бы далеко не так страшен.
Увы, он мастер ввергать нас в отчаяние. Нашему отцу Антонию
он явил черного ребенка такой дивной красоты, что при взгляде
на него глаза застилались слезами. С Божьей помощью отец наш
Антоний избежал дьявольских козней. Я знал его в те времена, ко-
гда он жил среди нас; находясь среди учеников, он всегда пребывал
в радости и ни разу не впал в уныние. Но ведь ты, брат мой, при-
шел, чтобы поведать о том, что замыслил совершить? Ты окажешь
мне честь, поделившись со мною, если только задуманное тобою
послужит славе Господней.
— Брат Палемон, я и в самом деле надеюсь прославить Господа.
Подкрепи меня советом, ибо ты умудрен и грех никогда не омрачал
твоего рассудка.
— Брат Пафнутий, я недостоин развязать даже ремни твоих
сандалий, и прегрешениям моим несть числа — как песчинкам
в пустыне. Но я стар и не откажусь помочь тебе своей опытностью.
— Так вот, призн
a
юсь тебе, брат Палемон, что я глубоко скорб-
лю при мысли, что в Александрии есть куртизанка по имени Таис,
которая живет в грехе и служит для людей соблазном.
— Брат Пафнутий, это и впрямь мерзость, и о ней надлежит
скорбеть. Среди язычников есть немало женщин, которые ведут
себя вроде этой. А ты придумал какое-нибудь средство против се-
го великого зла?
— Брат Палемон, эту женщину я знавал в Александрии, и с Бо-
жьей помощью я обращу ее. Таково мое намерение; одобряешь ли
его, брат мой?
— Брат Пафнутий, я всего лишь жалкий грешник, но отец Ан-
тоний не раз говорил: «Где бы ты ни был — не торопись покидать
это место ради другого».