Упрощенная HTML-версия
16
Л. Н. Толстой
— Сколько страшных перемен в этом доме, как подума-
ешь! — сказал он, останавливаясь.
— Да, — сказала Катя со вздохом и, прикрыв самовар кры-
шечкой, посмотрела на него, уж готовая расплакаться.
— Вы, я думаю, помните вашего отца? — обратился он ко
мне.
— Мало, — отвечала я.
— А как бы вам теперь хорошо было бы с ним! — прого-
ворил он, тихо и задумчиво глядя на мою голову выше моих
глаз. — Я очень любил вашего отца! — прибавил он еще тише,
и мне показалось, что глаза его стали блестящее.
— А тут ее Бог взял! — проговорила Катя и тотчас же по-
ложила салфетку на чайник, достала платок и заплакала.
— Да, страшные перемены в этом доме, — повторил он, от-
вернувшись. — Соня, покажи игрушки, — прибавил он через
несколько времени и вышел в залу. Полными слез глазами я
посмотрела на Катю, когда он вышел.
— Это такой славный друг! — сказала она.
И действительно, как-то тепло и хорошо стало мне от со-
чувствия этого чужого и хорошего человека.
Из гостиной слышался писк Сони и его возня с нею. Я вы-
слала ему чай; и слышно было, как он сел за фортепьяно и Со-
ниными ручонками стал бить по клавишам.
— Марья Александровна! — послышался его голос. — По-
дите сюда, сыграйте что-нибудь.
Мне приятно было, что он так просто и дружески-повели-
тельно обращается ко мне; я встала и подошла к нему.
— Вот это сыграйте, — сказал он, раскрывая тетрадь Бетхо-
вена на адажио сонаты quasi una fantasia. — Посмотрим, как-то
вы играете, — прибавил он и отошел с стаканом в угол залы.
Почему-то я почувствовала, что с ним мне невозможно от-
казываться и делать предисловия, что я дурно играю; я покорно