Упрощенная HTML-версия
33
Дьявол во плоти
и своими вкусами, и вкусами того молодого человека в угоду моим
собственным?» Сам я никакого смысла в этом не находил. Наибо-
лее простым было бы признаться себе, что Марта меня любит. Но
я был убежден в обратном.
Марта сказала: «Оставим ему хотя бы розовые обои». Подумать
только — «оставим ему»! Уже из-за одних этих слов я чуть было
не ослабил хватку. Но «оставить ему розовые обои» было равно-
ценно тому, чтобы попросту все бросить. Я стал расписывать Мар-
те, насколько розовые стены будут невыгодно оттенять простую и
скромную мебель, которую «мы выбрали», и, все еще опасаясь ее
возмущения, посоветовал уж лучше выбелить спальню известкой!
Это ее добило. Впрочем, за этот день Марта так намучилась, что
снесла последний удар совершенно безропотно. Она только и смог-
ла вымолвить: «В самом деле, вы правы».
Завершая этот изнурительный день, я поздравил себя со столь
удачно предпринятым ходом. Мне удалось превратить (предмет
за предметом) этот союз по любви или, скорее, по влюбленности
в союз по расчету — и какому расчету! Ибо как раз расчет-то тут
был совершенно ни при чем, и каждый находил в другом лишь те
достоинства, которые сулит союз по любви.
Расставаясь со мной в тот вечер, она, вместо того чтобы избе-
гать отныне любых моих советов, стала просить меня, чтобы я как-
нибудь на днях помог ей в выборе остальной обстановки. Я по-
обещал свою помощь при условии, что она поклянется никогда
не рассказывать об этом своему жениху, поскольку единственное,
что могло ему помочь примириться с этой мебелью спустя какое-
то время (если только он любит Марту), была бы мысль о том, что
она выбрана его невестой по доброй воле и к ее же удовольствию,
которое он просто обязан с ней разделить.
Когда я вернулся домой, мне показалось, что я прочитал по гла-
зам моего отца, будто он все уже знает насчет моей сегодняшней
проделки. Разумеется, он ничего не знал. Да и откуда бы он мог
узнать?