Упрощенная HTML-версия
14
Реймон Радиге
Марешо, именитые граждане как-никак, не осмелились, вопреки
своему притворному отсутствию, отменить иллюминацию. Этот
зловещий дом, по крыше которого разгуливала, словно по палубе
расцвеченного флагами корабля, безумная женщина с развеваю-
щимися волосами, был фантастичен уже сам по себе; впечатлению
еще больше способствовал голос этой несчастной — нечеловечески
гортанный, и вместе с тем исполненный какой-то кротости, — от
которого мороз продирал по коже.
Пожарные нашей маленькой дружины числились «доброволь-
цами», то есть весь день они занимались собственными делами, не
имеющими к шлангам и помпам ровно никакого отношения. То
были: молочник, кондитер, слесарь и так далее, которые, по окон-
чании трудов своих, могли взяться и за тушение пожара, если бы
тот еще не погас сам собой к тому времени. С момента объявле-
ния мобилизации они превратили себя еще и в некое таинственное
ополчение, и принялись устраивать всякие дозоры, учения и ноч-
ные обходы. В конце концов эти бравые ребята добрались и сюда и
храбро протолкались сквозь толпу.
От сборища отделилась какая-то женщина, оказалось — супруга
другого муниципального советника, соперника Марешо, и в тече-
ние нескольких минут жалобно причитала над судьбой несчастной
служанки. Потом обратилась к старшине и порекомендовала: «По-
пытайтесь взять ее лаской. Бедняжке и так несладко приходится
в этом доме. Мало того, что ее бьют, ее еще и грозятся выгнать. Вы
ей скажите, что если это с ней из-за страха потерять место, то я го-
това взять ее к себе. Я даже удвою ей жалованье».
На толпу эти шумные проявления человеколюбия произвели
посредственный эффект. Дама явно всех раздражала. У людей на
уме было теперь одно: захват. Пожарные в количестве шести душ
перелезли через ограду, окружили дом и стали карабкаться на сте-
ны. Но стоило одному из них достигнуть крыши, как толпа, слов-
но дети на представлении кукольного театра, дружно завопила,
предупреждая жертву об опасности.