Упрощенная HTML-версия
11
персонажей. Большинство диких зверей и домашних жи-
вотных в книгах, по свидетельству Александра, рисовал
именно Валерий.
Вспоминаю «Сказку про лунный свет» Нины Гернет.
Как игриво в сине-голубом или лунном свете меняет облик
своенравный котенок! В его неожиданных превращениях
из домашнего белого в загадочного черного, сверкающе-
го округлыми глазами с круглой луны, есть что-то потусто-
роннее.
По-настоящему инфернальным кот предстанет в ил-
люстрациях к сказке Перро, где он удостоился стать ее
главным героем. Этот Кот в сапогах — мистический чер-
ный кот, знающий цену себе и окружающим и уверенный
в своем превосходстве. Раскосый, с вытянутым узким те-
лом, облаченный в голубой господский наряд и красные
ботфорты. Он вовсе не слуга. Оттого при чтении сказки
особенно впечатляют (может быть, впервые) его крово-
жадные угрозы жнецам и косарям: «Если вы не скажете
королю, что все эти поля принадлежат маркизу Караба-
су, всех вас изрубят в мелкие кусочки!» Интереснейшее,
острейшее решение художниками казалось бы растира-
жированного образа!
«Волшебные сказки» Шарля Перро
—
это романтиче-
ская симфония цвета. Чарующий мир изысканного галант-
ного века, воплощенного в импрессионистической живо-
писи
:
замираешь от красоты и поэзии потоков струящего-
ся цвета тончайших оттенков, от неповторимого живопис-
ного пространства, в котором пребывают сказочные пер-
сонажи. И не только прекрасные дамы времен барокко, но
и миниатюрные лошади всех мастей, и породистые собач-
ки, которые исполнены с тем изяществом, коим обладают
перо и кисть художника и сами сказки. Замечательно, что
«Волшебные сказки», впервые изданные в прошлом веке,
в 1977 году, заново появились в 2014-м для нового юного
читателя и для всех нас.
Глубок психологизм образов звериных героев в цвет-
ных рисунках братьев Траугот к реалистическим расска-
зам. Мы все знаем чеховскую «Каштанку» и любим ее геро-
иню, с ее беззаветной преданностью хозяевам. И это выра-
жено в пластике фигуры, в повадке милой рыжей собачки,
«помеси таксы с дворняжкой», «мордой похожей на лиси-
цу». Каштанка не состоялась как актриса цирка, она оста-
лась верной и покорной грубоватому хозяину-пьянчужке.
Ее собачье предназначение—верная служба, что просма-
тривается в доброжелательном подтексте иллюстраций.
Но нет, наверное, больше в мировой реалистической
прозе такой сдержанной и краткой истории о пронзитель-
ной трагедии любви, приведшей к смерти, как рассказ
Льва Толстого «Лев и собачка». Текст в книге написан Алек-
сандром Трауготом от руки печатными, по-детски круп-
ными неровными буквами, что усиливает впечатление от
волнующего события.
«Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул,
ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бро-
сился на стену клетки и стал грызть засовы и пол. Целый
день он бился, метался по клетке и ревел, потом лег подле
мертвой собачки и затих».
У Толстого текст состоит, можно сказать, только из су-
ществительных, глаголов и местоимений, в иллюстрациях
же — сплошные «прилагательные», красочные, как гово-
рили в школе, определения. Лев стар, нездоров, с жалки-
ми патлами когда-то густой шерсти, с невероятно тоскли-
вым, а потом страдающим взглядом. И нос у него какой-
то по-человечески длинный и печальный. Такой бывает