Упрощенная HTML-версия
10
Старинная бумага, великодушно отданная научными
сотрудницами Ботанического сада обаятельному худож-
нику, сыграла ему весьма на руку. Он работал акварелью
по китайскому, не по европейскому методу — мгновенно,
без поправок. По рассказам Александра, брат «обожал»
китайское и японское искусство— «за легкое прикоснове-
ние кисточкой». Он любил легкость в работе. И потому так
восхитила его работа японского художника Араки-сана* и
его комментарий, который Валерий привел в своем сту-
денческом докладе. Чувства японца были ему близки и по-
нятны: «Когда я провожу линию, я забываю всё. Я перестаю
думать, я не чувствую ничего, кроме линии, пока линия
не кончается, пока кисть не отрывается от бумаги. Тогда я
свободно вздыхаю и вспоминаю, кто я такой».
Молодого докладчика поразил и ассирийский баре-
льеф. Он объяснял слушателям: «В пятом веке до нашей
эры в Куюнджике были созданы такие шедевры ассирий-
ского искусства, как истекающий кровью лев и поражен-
ная стрелами львица. Страшный, грозный, жестокий зверь,
а сколько сочувствия проявляет автор к раненой львице.
Так сильно почувствовать страдание может только сочув-
ствующий ему. Видимо, доброта и гуманность были прису-
щи человеку и в те жестокие времена». «Это первые про-
явления человечности», — говорил он брату.
Но особенный след оставили во впечатлительном Ва-
лерии, наделенном, как и его брат, свободным умом, на-
скальные рисунки первобытных людей. Его интересовали
находки в испанской пещере Альтамира и французской
Ласко, и во многих других пещерах, где зародилось ис-
кусство, где были его истоки. «Пещера — это всегда тай-
на. Всякий момент рождения — это тайна», — объясняла
позднее своим студентам Паола Волкова*.
Подумать только: наскальному искусству пятнадцать,
тридцать тысяч лет! Пещерный человек без научения, без
подражания, а лишь по наитию, но умело нанесенными на
подземные каменные своды линиями, «при свете озаре-
ния», передавал облик бизонов, быков, лошадей, оленей,
тигров, рисуя их порой в экспрессивном движении охрой,
углем, а то и красной краской, секрет изготовления кото-
рой не раскрыт до сих пор. Это было подлинное единение
человека с природой. Валерий увидел в пещерных ро-
списях подлинное, древнее вдохновение художника ни от
чего, ни от кого не зависимого.
В докладе он с увлечением анализировал наскальную
роспись: «Ничто не может сравниться с зоркостью до-
исторического человека, с его умением видеть и переда-
вать движение. Упавший зверь бьется, пытаясь подняться.
В каждой линии чувствуется колоссальное напряжение и
экспрессия. Весь рисунок, от хвоста (! —
Л. К.
) до морды,
проникнут одной идеей движения… Чувствуется, что изо-
бражаемый образ целиком завладел сознанием худож
ника».
С натуры Валерий Траугот рисовал животных именно
в те, молодые годы, — рисунки помечены серединой пя-
тидесятых годов прошлого века. Но с изображением птиц,
диких зверей и домашних животных не расставался никог-
да — был бы только повод. Я имею в виду иллюстрации
в многочисленных прекрасных книгах. Он, как и брат, был
мастером психологических портретных характеристик
* Вероятно, Минору Араки (1928–2010).
* Паола Дмитриевна Волкова (1930–2013) — известный ис-
кусствовед, талантливый популяризатор искусства.