Упрощенная HTML-версия
7
вместе с письмами присылал бумагу для рисования; бан-
дероли приходили регулярно, хоть и с опозданием. И еще
одно незабываемое событие: в Емуртле появился извест-
ный ленинградский скульптор и педагог Гавриил Алексан-
дрович Шульц, выбравшийся из блокады по спасительной
Ладоге, и оборудовал печь для обжига глины. Это были,
возможно, самые счастливые часы для талантливого маль-
чика: под руководством опытного мастера он становился
скульптором.
14 августа 1945 года в родном городе Валерий предъ-
явит родителям и брату вылепленные и обожженные им
глиняные скульптуры любимых зверей и птиц, бережно
освободив их из упаковки. Их оказалось не меньше трид-
цати, и не очень маленьких. Был даже носорог, этот уже
лепился целиком по памяти.
А потом одаренный мальчик «с лучистыми глазами»,
как его восхищенно назовут, будет учиться в Средней ху-
дожественной школе на скульптурном отделении и про-
должать бегать в зоопарк к клеткам с дикими зверями;
он особенно любил оленей. Александр вспоминает: еще
в раннем детстве на окне стояло множество рогатых кра-
савцев, вылепленных братом. На карандашном портрете,
набросанном Александром, мы видим девятилетнего Ле-
рика с задумчивыми светлыми глазами.
По окончании СХШ Валерий Траугот уедет в Москву
поступать на скульптурный факультет в Художественный
институт имени В. И. Сурикова, сдаст все экзамены на «от-
лично». На творческом экзамене вылепит тонконогого же-
ребенка — не дань ли впечатлениям детства в Емуртле?
В другое лето умчится в Сухуми, и зачем бы вы думали? Не
за морем и пляжем. Больше месяца проторчит в знамени-
том обезьяньем питомнике, чуть не пострадав от наглых
мартышек. И почему его так тянуло к миру живой приро-
ды? Он потом говорил, что с детства ничего не отделялось:
ни пейзажи от людей, ни животные от пейзажей. Так же,
как не отделялась скульптура от рисования. Скульптура
к тому же дала ему и брату «незаменимую для рисования
школу пространственного мышления».
Хоть Валерийичувствовал себя вСуриковскомтворче-
ски свободным, ничто его вроде не тяготило, сколько дру-
зей обрел, но не смог выдержать разлуку с семьей, связь
с которой была так крепка, и вернулся домой, в Ленин-
град. Недаром Александр говорил, что они все — «единый
оркестр», куда входил и их друг и названый брат скульптор
Михаил Войцеховский, строгий непререкаемый судья, се-
мейный философ-христианин. Им помогал выстаивать во
всех трудностях его мудрый постулат: «Бодрый дух побеж-
дает все. Без бодрого духа заниматься искусством нельзя».
В Ленинграде Валерий был зачислен без экзамена на
третий курс Высшего художественно-промышленного
училища имени В. И. Мухиной на отделение монументаль-
ной скульптуры. На защите диплома показывал исполнен-
ный для фасада телецентра скульптурный рельеф — жен-
скую обнаженнуюфигуру, устремленную ввысь с поднятой
рукой, держащей космический спутник — олицетворение
человеческого гения.
Так сложилось, что в Ленинграде мало кто знал о его
анималистическом даре. А тем не менее еще в Суриков-
ском он выступил на студенческой конференции с до-
кладом «Изображение животных», где рассуждал, как, по
его мнению, надо рисовать зверей, и изложил свое кре-
до: «Равнодушное искусство — не искусство. Нигде, мне
кажется, бессилие натуралистического метода так харак-
терно не проявляется, как в изображении птиц и зверей;