Упрощенная HTML-версия
Р. Ю. Данилевский
12
и его двоюродный брат по фамилии Бегров, также приехавший в Страсбург совершенство-
ваться в медицине. Оба брата —родом из Риги и, конечно, лифляндские немцы по нацио-
нальности, но для Гёте они — русские, поскольку приехали из Российской империи. В де-
сятой книге своих мемуаров «Поэзия и правда» Гёте вспоминает о Бегрове, «очень милом
русском», «толстом хирурге», называя его по ошибке фамилией двоюродного брата —
Пегелов. По-видимому, в его памяти образы братьев смешались друг с другом, оставив
общее впечатление добродушия. Не здесь ли закладывалось в душе поэта представление
о русском национальном характере?
Тогда же, в сентябре 1770 года, Гёте познакомился с Иоганном Готфридом Гердером
(1744–1803), приехавшим в Страсбург лечить больные глаза. Гёте знал уже его сочи-
нения. Критические выступления молодого протестантского проповедника и ученого, его
мысли о происхождении языка, о народной поэзии привлекли внимание Гёте и оказали на
него глубокое влияние (хотя трудный характер Гердера усложнил их отношения впослед-
ствии, в 1790-е годы, когда оба они жили и работали в Веймаре).
Уроженец ВосточнойПруссии, Гердер к тому моменту несколько лет прослужил церков-
ным проповедником в Риге, считал себя российским подданным и даже подавал Екатери-
не II проект просвещения России, в котором предусматривалась отмена крепостного пра-
ва. ВЛифляндии Гердер начал собирать латышские, эстонские, литовские народные песни,
переводя их на немецкий, и так увлек Гёте в Страсбурге собиранием фольклора, что оба
они отправились по деревням Эльзаса записывать от старых людей уходившие уже и тогда
в прошлое немецкие народные песни. Это собрание легло в основу знаменитого сборника
Гердера «Голоса народов в песнях» (первое издание появилось в 1778–1779 годах, вто-
рое — в 1807-м). Есть в этом сборнике и песни, записанные Гёте. Основоположник со
временной фольклористики, Гердер открыл Гёте художественную ценность поэзии разных
народов и заложил основы для будущей гётевской идеи единой мировой литературы.
Славянская часть «Голосов народов» была значительной, правда, русских песен там
не было (не встретился Гердеру в Лифляндии знаток русского народного пения!), но были
сербские. Вошел в книгу, в частности, «Плач о благородных женщинах Асан-аги» — ге-
ниально переложенная Гёте по подстрочному переводу Гердера сербохорватская народная
баллада, близкая по своей ритмике и образности, по своим так называемым «отрицатель-
ным сравнениям» к поэтике русской народной песни. Вот ее начало в русском переводе:
Что там белеет у зеленого леса?
То не снег ли, не лебяжья ль стая?
Был бы то снег, он бы растаял,
Были б лебеди, они б улетели.
Нет, не снег то, не лебяжья стая,
То сверкают шатры Асан-аги…
Впоследствии Гёте будет много писать о сербских пеcнях, будет пытаться классифици-
ровать славянские языки (отнеся русский к северной их ветви) и призн
a
ется с сожалением,
что так и не сумел выучить ни одного из них, хотя у него было немало возможностей для это-
го. Реестры выдачи книг Веймарской герцогской библиотеки свидетельствуют, что в 1804
году Гёте брал домой русско-немецкий и немецко-русский словари и самоучитель русского
языка для немцев. Он познакомился с «Рассуждением о старом и новом слоге русского язы-
ка» адмирала А. С. Шишкова (в немецком переводе), вникал в «Описание всех народов