Упрощенная HTML-версия
ПРЕДИСЛОВИЕ
9
понять: почему я не говорю по-болгарски? Я старалась все объ-
яснить: «Понимаете, один чиновник из „Межкниги“…» Они ка-
чали головами (в Болгарии это знак согласия), а потом все же
спрашивали: «Но эту сказку про девочку Алису вы ведь перевели
с болгарского на русский?.. Нет? А-а, значит, с русского на бол-
гарский?» А когда я возвращалась в Москву, случайный попутчик
горячо советовал мне купить для детей книжку «Алиса в Стране
чудес»: «Она недавно вышла. Рисунки хорошие, переплет в бе-
лом супере, и на нем девочка в короне… А переводчик какая-то
Демурова… Болгарка, а русский так хорошо знает!»
Словом, Кэрролл прочно вошел в моюжизнь. Оглядываясь на
эти теперь уже давние годы, я понимаю, что во многом они про-
шли под знаком Льюиса Кэрролла. Конечно, были и другие ав-
торы, которых я любила и которыми занималась, — английские,
американские, индийские, даже новозеландские… Назову хотя
бы некоторые из этих замечательных имен: Джейн Остин, То-
мас Харди, Чарлз Диккенс, Гилберт Кит Честертон, Грэм Грин,
Айрис Мёрдок, Разипурам Кришнасвами Нарайан, Джеймс Мэ-
тью Барри, Беатрикс Поттер, Элинор Фарджон, Алан Гарнер,
Маргарет Махи… О некоторых я писала, других переводила
(зачастую сопровождая перевод предисловием). И все же Кэр-
ролл занимает в моей жизни особое место. Я не раз размышляла
о том, почему так случилось. Как происходит, думала я, что ты
оказываешься связан на годы или даже на всю жизнь с той или
иной темой, с тем или иным автором? Выбираешь ли ты его со-
знательно, по размышлении, или это происходит постепенно,
подспудно завладевая тобой? Приводит ли тебя именно к этому
автору цепь случайных, как кажется, совпадений? Словом, ты
его выбираешь — или он тебя? Эти мысли нередко приходили
мне в голову при каждом новом, неожиданном повороте «кэр-
ролловской линии» в моей жизни.
Биография — особый жанр. Она растет постепенно. Словно
лоскутное одеяло, ее собирают из разноцветных кусков ткани,
больших и поменьше, а то и вовсе маленьких, ярких, броских,
бьющих в глаза, и приглушенных, скромных, почти незамет-
ных. Это различные документы, дневники и письма, воспоми-
нания родных, друзей и знакомых, статьи на отдельные темы,
биографии, написанные с разных позиций разными авторами,
и, конечно, сами произведения… Биограф складывает и сши-
вает свое одеяло, пишет свою повесть, кропотливо подбирая
лоскутки по размеру и цвету. Это понимаешь особенно ясно,
когда думаешь о таком непростом, противоречивом и многооб-
разном человеке, каким был Льюис Кэрролл. Выбираешь свой
ракурс, фиксируя внимание на том, что тебе кажется важным,