Упрощенная HTML-версия
К А Р А В А Н
25
которая, казалось, была лишь притворена и откуда доносились
стоны с легкими подвываниями. Он толкнул дверь клювом и в рас-
терянности застыл на пороге. В полуразрушенном покое, куда падал
скудный свет из решетчатого оконца, он увидел сидящую на полу
ночную сову. Обильные слезы катились у нее из больших круглых
глаз, а из кривого клюва вырывались хриплые стенания. Но, увидав
калифа и его визиря, который успел тем временем тоже пробрать-
ся сюда, сова подняла радостный крик. Грациозно смахнув с глаз
слезу коричневым, в крапинку, крылом, она, к изумлению калифа
и его визиря, вскричала по-человечьи на чистом арабском языке:
— Добро пожаловать, господа аисты! Вы для меня добрый знак,
что близко мое спасение, ибо через аистов ко мне придет большое
счастье, как было мне некогда предсказано!
Когда калиф опомнился от изумления, он склонил свою длин-
ную шею, поставил тощие ноги в грациозную позицию и произ-
нес:
— Ночная сова! Судя по твоим словам, мы обрели в тебе товарку
по несчастью. Но увы! Ты тщетно надеешься, что мы несем тебе
спасение, и сама убедишься в нашей беспомощности, когда услы-
шишь нашу историю.
Ночная сова попросила рассказать ей все, и калиф принялся за
рассказ, который уже нам известен.
IV
Когда калиф изложил сове свою историю, сова поблагодарила
его и сказала:
— Послушай также мою историю и узнай, что я не менее не-
счастна, чем ты. Мой отец — владыка Индии; я его единственная,
злосчастная дочь, зовусь Лузой. Тот самый волшебник Кашнур, что
заколдовал вас, поверг в беду и меня. Он явился однажды к моему
отцу сватать меня для своего сына Мицры. Но отец мой, человек
вспыльчивый, велел спустить его с лестницы. Злодей изловчил-
ся пробраться ко мне в другом обличии, и, когда я у себя в саду
пожелала как-то утолить жажду прохладительным напитком, он,
переодевшись рабом, поднес мне питье, которое превратило меня