Упрощенная HTML-версия
25
ма льчик
в гусиные перья. Голова у него кружилась, в ушах стоял страшный
гул от непрестанно хлопавших по обеим сторонам крыльев.
Клетчатая скатерть
М
альчик не сразу пришел в себя. Ветер бил ему в лицо,
в глазах рябило, в ушах по-прежнему стоял страшный гул. Три-
надцать гусей, окружавших его сплошным кольцом, хлопали кры-
льями и гоготали. Казалось, вокруг завывает буря. Он не знал,
высоко ли, низко ли они летят и куда лежит их путь.
Как бы это разузнать? Надо собраться с духом и взглянуть
вниз, но вдруг у него снова закружится голова?
Дикие гуси летели чуть ниже и чуть медленней, чем всегда,
ведь их новый спутник — молодой гусак — с трудом дышал в раз-
реженном воздухе. И они его щадили.
В конце концов мальчик все же заставил себя посмотреть на
землю и увидел, что под ним расстилалась огромная скатерть,
поделенная на невообразимое множество крупных и мелких
клеток. Он видел сплошные клетки: косые, продолговатые, но
все с ровными, прямыми краями. Ничего круглого, ничего изо-
гнутого!
«Куда ж я залетел?» — удивился Нильс.
— Что это за огромная клетчатая скатерть внизу? — спросил он
громко, хотя и не ожидал ответа.
К его удивлению, дикие гуси, окружавшие его, тотчас закричали:
— Пашни да луга! Пашни да луга!
И тут мальчик понял, что огромная клетчатая скатерть, над ко-
торой он пролетал, — не что иное, как равнина провинции Сконе,
светло-зеленые клетки на ней — озимая рожь, желтовато-серые —
прошлогоднее жнивье, бурые — клеверные поля, а черные — пусту-
ющие пастбища да незасеянные пашни. Рыжеватые с золотистой
каймой клетки — наверняка буковые леса. Ведь в буковых лесах
высокие деревья в самой глубине леса зимой обнажаются, меж