Упрощенная HTML-версия
25
БАЛЛАДА
Под большие зимние праздники был всегда, как баня, натоп-
лен деревенский дом и являл картину странную, ибо состояла
она из просторных и низких комнат, двери которых все были
раскрыты напролёт, — от прихожей до диванной, находившейся
в самом конце дома, — и блистала в красных углах восковыми
свечами и лампадами перед иконами.
Под эти праздники в доме всюду мыли гладкие дубовые полы,
от топки скоро сохнувшие, а потом застилали их чистыми попо-
нами, в наилучшем порядке расставляли по своим местам сдви-
нутые на время работы мебели, а в углах, перед золочёными и
серебряными окладами икон, зажигали лампады и свечи, все
же прочие огни тушили. К этому часу уже темно синела зимняя
ночь за окнами и все расходились по своим спальным горни-
цам. В доме водворялась тогда полная тишина, благоговейный
и как бы ждущий чего-то покой, как нельзя более подобающий
ночному священному виду икон, озарённых скорбно и умили-
тельно.
Зимой гостила иногда в усадьбе странница Машенька, седень-
кая, сухенькая и дробная, как девочка. И вот только она одна
во всём доме не спала в такие ночи: придя после ужина из люд-
ской в прихожую и сняв с своих маленьких ног в шерстяных
чулках валенки, она бесшумно обходила по мягким попонам
все эти жаркие, таинственно освещённые комнаты, всюду стано-
вилась на колени, крестилась, кланялась перед иконами, а там
опять шла в прихожую, садилась на чёрный ларь, спокон веку
стоявший в ней, и вполголоса читала молитвы, псалмы или же
просто говорила сама с собой. Так и узнал я однажды про этого