Упрощенная HTML-версия
33
Я узнал о нем такое:
Он, директор треста, однажды утром, имея под мышкой порт-
фель, — гражданин очень солидного, явно государственного облика, —
взошел по незнакомой лестнице среди прелестей черного хода и по-
стучал в первую попавшуюся дверь. Гарун-аль-Рашидом посетил он
одну из кухонь в окраинном, заселенном рабочими доме. Он увидел
копоть и грязь, бешеные фурии носились в дыму, плакали дети.
На него сразу набросились. Он мешал всем — громадный, отнявший
у них много места, света, воздуха. Кроме того, он был с портфелем,
в пенсне, элегантный и чистый. И решили фурии: это, конечно, член
какой-то комиссии.
А комиссии только обещают и не дают
*
.
Подбо-
ченившись, задирали его хозяйки. Он ушел. Из-за него (кричали ему
вслед) потух примус, лопнул стакан, пересолился суп. Он ушел, не
сказав того, что хотел сказать. У него нет воображения. Он должен
был сказать так:
«Женщины! Мы сдуем с вас копоть, очистим ваши ноздри от
дыма, уши — от галдежа, мы заставим картошку волшебно, в одно
мгновенье, сбрасывать с себя шкуру; мы вернем вам часы, украден-
ные у вас кухней, — половину жизни получите вы обратно. Ты, моло-
дая жена, варишь для мужа суп. И лужице супа отдаешь ты половину
своего дня! Мы превратим ваши лужицы в сверкающие моря, щи
разольем океаном, кашу насыплем курганами, глетчером поползет
кисель! Слушайте, хозяйки, ждите! Мы обещаем вам: кафельный пол
будет залит солнцем, будут гореть медные чаны, лилейной чистоты
будут тарелки, молоко будет тяжелое, как ртуть, и такое поплывет
благоуханье от супа, что станет завидно цветам на столах».
Он, как факир, пребывает в десяти местах одновременно.
В служебных записках он часто прибегает к скобкам, подчеркива-
ниям — боится, что не поймут и напутают.
Вот образцы его записок:
«Товарищу Прокудину!
Обертки конфет (12 образцов) сделайте соответственно покупа-
телю (шоколад, начинка), но по-новому. Но не „Роза Люксембург“
*
Опущение этого предложения в 1928 может быть результатом как
стилистической, так и (авто)цензуры или редакторской правки.