Упрощенная HTML-версия
15
1. Телефонный звонок на рассвете
Тридцать седьмой год начался, по сути дела, с конца 1934-го.
Точнее, с первого декабря 1934-го.
В четыре часа утра раздался пронзительный телефонный зво-
нок. Мой муж — Павел Васильевич Аксенов, член бюро Татарского
обкома партии, был в командировке. Из детской доносилось ровное
дыхание спящих детей.
— Прибыть к шести утра в обком. Комната 38.
Это приказывали мне, члену партии.
— Война?
Но трубку повесили. Впрочем, и так было ясно, что случилось
недоброе.
Не разбудив никого, я выбежала из дому еще задолго до начала
движения городского транспорта. Хорошо запомнились бесшумные
мягкие хлопья снега и странная легкость ходьбы.
Я не хочу употреблять возвышенных оборотов, но, чтобы не по-
грешить против истины, должна сказать, что если бы мне прика-
зали в ту ночь, на этом заснеженном зимнем рассвете, умереть за
партию не один раз, а трижды, я сделала бы это без малейших коле-
баний. Ни тени сомнения в правильности партийной линии у меня
не было. Только Сталина (инстинктивно, что ли!) не могла боготво-
рить, как это уже входило в моду. Впрочем, это чувство насторожен-
ности в отношении к нему я тщательно скрывала от себя самой.
В коридорах обкома толпилось уже человек сорок научных
работников-коммунистов. Все знакомые люди, товарищи по работе.
Потревоженные среди ночи, все казались бледными, молчаливыми.
Ждали секретаря обкома Лепу.
— Что случилось?
— Как? Не знаете? Убит Киров…
Лепа, немного флегматичный латыш, всегда бесстрастный и непро-
ницаемый, член партии с 1913 года, был сам не свой. Его сообщение