Упрощенная HTML-версия
14
Примерно через час он пришел в себя и, приподняв голову, огля-
делся. Хотя в голове у него гудело, он все-таки услышал вокруг род-
ное шипение родных удавов. Узнали, значит, приползли, перегова-
риваются…
— Коль не повезет, — прошипел один, — так и кроликом пода-
вишься…
— А некоторые еще нам завидуют, — сказал удав, известный сре-
ди удавов тем, что привык все видеть в мрачном свете.
— Братцы, — простонал Косой, — умялся он там, пропихнулся?
— Примерно на одну обезьянью ладонь пропихнулся, — сказал
удав, лежавший поблизости.
— Смотря какая обезьяна, — вдруг сверху с пальмы проговорила
мартышка, — если взять орангутанга, то получится, что кролик и
на четверть ладони не продвинулся…
— Этот кролик и не пропихнулся и не умялся, — подхватил
удав, привыкший все видеть в мрачном свете, — как стоял колом,
так и стоит…
— Братцы, — взмолился Косой, — помогите…
— Плохи наши дела, — вдруг раздался голос царя удавов Вели-
кого Питона, — дурной пример заразителен… Уже обезьяны начина-
ют нас поучать…
— А что, обезьяны хуже других? — сварливо огрызнулась с паль-
мы мартышка. — Чуть что, сразу обезьяны, обезьяны…
Услышав голос Великого Питона, бедный Косой пришел в ужас
и даже забыл о своих несчастьях.
Дело в том, что, появляясь среди удавов, Великий Питон про-
износил боевой гимн, который все удавы в знак верности должны
были выслушивать, приподняв голову.
Вот слова этого короткого, но по-своему достаточно выразитель-
ного гимна:
Потомки Дракона.
Наследники славы,
Питомцы Питона,
Младые удавы,