Упрощенная HTML-версия
10
Впрочем, два удава, отдыхающие на мшистом камне, не обраща-
ли внимания на эти взвизги. Какие-нибудь глупости, думали они,
иногда мимоходом улавливая обезьянью возню, какой-нибудь гни-
лой банан не поделили, вот и спорят…
— Я одного никак не могу понять, — сказал юный удав, только
недавно научившийся глотать кроликов, — почему кролики не убе-
гают, когда я на них смотрю, ведь они обычно очень быстро бегают?
— Как — почему? — удивился Косой. — Ведь мы их гипнотизи-
руем…
— А что такое «гипнотизировать»? — спросил юный удав.
Следует сказать, что в те далекие времена, которые мы взялись
описывать, удавы не душили свою жертву, но, встретившись, или,
вернее, сумев подстеречь ее на достаточно близком расстоянии,
взглядом вызывали в ней то самое оцепенение, которое в простона-
родье именуется гипнозом.
— А что такое «гипнотизировать»? — стало быть, спросил юный
удав.
— Точно ответить я затрудняюсь, — сказал Косой, хотя он не был
косой, а был только одноглазый, — во всяком случае, если на кроли-
ка смотреть на достаточно близком расстоянии, он не должен шеве-
литься.
— А почему не должен? — удивился юный удав. — Я, например,
чувствую, что они у меня иногда даже в животе шевелятся…
— В животе можно, — кивнул Косой, — только если он шевелится
в нужном направлении.
Тут Косой слегка поерзал на месте, чтобы сдвинуть проглоченного
кролика, потому что тот вдруг остановился, словно услышал их
разговор.
Дело в том, что в жизни этого старого удава был несчастный слу-
чай, после которого он лишился одного глаза и едва остался жив.
Каждый раз, когда он вспоминал этот случай, проглоченный кро-
лик останавливался у него в животе и приходилось слегка поерзать,
чтобы сдвинуть его с места. Вопросы юного удава опять напомнили
ему этот случай, который он не любил вспоминать.