Упрощенная HTML-версия
30
serait devenu aveugle le lire longtemps. Son regard br lait, aussi vrai
que je m’appelle Hermann. Il aurait fait m rir les p ches de votre es
palier
*
.
Понятен теперь возглас Павлика?
Знай, что готов я на любой костер взойти,
Лишь только бы мне знать, что будут на меня глядеть —
Твои глаза…
Мое же, скромное:
Глаза карие, цвета конского каштана, с чем-то золотым на дне,
темно-карие с — на дне — янтарем: не балтийским: восточным:
красным. Почти черные, с — на дне — красным золотом, которое
временами всплывало: янтарь — растапливался: глаза с — на
дне — топленым, потопленным янтарем.
Еще скажу: глаза немножко жмурые: слишком много было рес-
ниц, казалось — они ей мешали глядеть, но так же мало мешали
нам их, глаза, видеть, как лучи мешают видеть звезду. И еще одно:
даже когда они плакали — эти глаза смеялись. Поэтому их слезам
не верили. Москва слезам не верит. Та Москва — тем слезам — не по-
верила. Поверила я одна.
*
Эдмон Абу… в «Короле гор»:
— Какие у нее были глаза, любезный господин! Ради вашего же спокойствия
желаю вам никогда не повстречать подобных! Они не были ни синими, ни
черными, но цвета особенного, единственного, нарочно для них созданного. Они
были темными, пламенными и бархатистыми, такой цвет встречается
лишь в сибирских гранатах и некоторых садовых цветах. Я вам покажу скабио-
зу и сорт штокрозы, почти черной, которые напоминают, хотя и не пере-
дают точно, чудесный оттенок ее глаз. Если вы когда-нибудь бывали в куз-
нице в полночь, вы должны были заметить тот странный коричневый блеск,
который отбрасывает стальная пластина, раскаленная докрасна, вот это
будет точно цвет ее глаз. Вся мудрость женщины и вся невинность ребенка
читались в них, как в книге; но это была такая книга, от долгого чтения
которой можно было ослепнуть. Ее взор сжигал — это так же верно, как
то, что меня зовут Герман. Под таким взглядом могли бы созреть персики
в вашем саду (фр.).